5
Man sah nirgends eine Spur des Missmuts oder jener feindlichen, ins Innere zehrenden Verschlossenheit, die man sonst wohl auf den Gesichtern der Mönche wahrnimmt. – Нигде не было видно и следа недовольства или той враждебной, проникающей внутрь замкнутости, которую обычно можно заметить на лицах монахов.
6
Sollte auch hier nicht die betrügerische Habsucht manches untergeschoben haben, was nun als wahre Reliquie dieses oder jenes Heiligen gilt? – Опять же, не должна ли мошенни
Примечания
1
Sind denn die Heiligenbilder lebendig worden und herabgestiegen von den hohen Simsen? – Неужели изображения святых ожили и спустились с высоких сводов?
2
…, hätten diese Papiere verbrannt werden sollen. – …, лучше бы эти бумаги сожгли.
3
…, als seist du sein treuer Gefährte, durch finstre Kreuzgänge und Zellen. – …, как будто ты его верный спутник в мрачных монастырях и кельях.
4
Durch meinen Entschluss glaubte sie erst die Seele meines Vaters entsühnt und von der Qual ewiger Verdammnis errettet. – Только благодаря моему решению она поверила, что душа моего отца искуплена и спасена от мук вечного проклятия.
5
Man sah nirgends eine Spur des Missmuts oder jener feindlichen, ins Innere zehrenden Verschlossenheit, die man sonst wohl auf den Gesichtern der Mönche wahrnimmt. – Нигде не было видно и следа недовольства или той враждебной, проникающей внутрь замкнутости, которую обычно можно заметить на лицах монахов.
6
Sollte auch hier nicht die betrügerische Habsucht manches untergeschoben haben, was nun als wahre Reliquie dieses oder jenes Heiligen gilt? – Опять же, не должна ли мошенническая жадность некоторых здесь подорвать то, что теперь считается истинной реликвией того или иного святого?
7
Unter so vielen Elixieren findet er ja wohl eins, was ihm recht mundet, und er säuft die ganze Flasche aus und wird trunken und ergibt sich mir. – Среди такого количества эликсиров он, наверное, найдет один, который подойдет ему по вкусу, и он выпьет всю бутылку, и напьется, и сдастся мне.
8
Sein schneidendes Jammergeschrei verhallte in der unermeßlichen Tiefe, aus der nur ein dumpfes Gewimmer herauftönte, das endlich auch erstarb. – Его пронзительный вопль эхом отдавался в безмерной глубине, из которой доносился только глухой рокот, который, наконец, тоже затих.
9
Freilich gehört nichts Geringeres dazu, als dass außer jenem unnennbaren, unwiderstehlichen Reiz der äußern Gestalt, den die Natur dem Weib zu spenden vermag, dasjenige höhere Prinzip in ihr wohne, welches eben jenen Reiz mit dem geistigen Vermögen in eins verschmilzt und nun nach Willkür beherrscht. – Разумеется, это не что иное, как то, что, помимо той не поддающейся описанию, непреодолимой привлекательности внешнего облика, которую природа способна подарить женщине, в ней живет то высшее начало, которое объединяет эту привлекательность с духовными способностями в одно целое и теперь по своему произволу управляет ею.
10
Und der gravitätische Ernst des Herrn Richters verzog sich zum schmunzelnden Lächeln. – И суровая серьезность господина судьи сменилась вымученной улыбкой.
11
Ach, es war, als schien sie Vergebung für den frechen Sünder zu erflehen, der sich gewaltsam von ihrem Mutterherzen losgerissen, und dieser Sünder war ja ich selbst! – Увы, казалось, будто она молила о прощении у дерзкого грешника, который насильно вырвал себя из сердца ее матери, и этим грешником был я сам!