– Ох.
– Задумывалась ли ты когда-либо, что означают эти чувства?
Мои родители часто говорили о любознательности (в основном о том, как мне её не хватает). А вот у Дженнифер явно была самая тяжёлая форма этой самой любознательности.
Если честно, я никогда ни о чём таком не задумывалась. Да, то, о чём она говорила, было мне знакомо, но такова уж моя жизнь. Какой смысл задаваться вопросами.
– Ты, наверное, считаешь меня совсем чокнутой, – она опустила глаза и принялась пинать коробку мыском ботинка.
Я поняла, что ей хочется мне понравиться. Это желание было таким сильным, что она вполне могла бы засветиться от него, как от большой дозы радиации. Никто не старается ради чего-то так сильно. Не желает чего-то настолько отчаянно.
Именно тогда я и поняла, насколько далеки от реальности все слухи о Дженнифер. Потому что эта девушка ни за что бы не выжила в мире обученных убийц. Она едва переживёт Академию Гиббонса.
– Я не думаю, что ты… чокнутая, – сказала я.
Она со свистом выдохнула, даже не пытаясь скрыть облегчение, и, к собственному удивлению, я поняла, что тоже хочу ей понравиться.
– Ну и, э-э, что всё это означает?
В её взгляде вспыхнула надежда, а улыбка становилась всё шире и шире, словно Дженнифер не могла её сдержать – или не хотела. Она прошептала одно слово:
– Инопланетяне.
Я моргнула, ожидая, что она вот-вот скажет: «ШУЧУ». Но она просто стояла передо мной, и с каждой секундой, что я молча смотрела на неё, надежда в глазах Дженнифер постепенно угасала.
– О, – я буквально заставила себя произнести это. Официально заверено и подтверждено на все сто процентов: дети в Гиббонсе съедят её с потрохами.
И в этой ужасной тишине, душащей всякую надежду, я поняла, что моим друзьям она не понравится. А значит дружить с Дженнифер будет… проблемно. Это было бы сложно для нас обеих, некоторые вещи просто того не стоят. И хотя эта мысль опечалила меня сильнее, чем я готова была признать, иногда лучше просто не пытаться.
– Знаешь, думаю, мне пора у…, – начала было я, но она поджала губы, словно проглотила своё разочарование, и у меня в груди что-то сжалось. Я знала, что мне следует бежать прочь, но не могла выдавить из себя ни слова.
Мысленно я подтолкнула себя: «мне пора уходить».
Вот только сказала в итоге совсем другое.
– В смысле, инопланетяне?
Её лицо засияло от облегчения.
– Правда? Ты действительно хочешь знать? Боже мой, это потрясающе. Вообще-то существует масса свидетельств внеземной жизни.
Рейган показала мне, что уверенность может быть заразительной. С Дженнифер я поняла, что облегчение – тоже. Крошечный узелок в груди растаял, и от этого у меня голова пошла кругом. Это пробудило во мне… любознательность или что-то в этом роде. Указав на коробку с «РАССЛЕДОВАНИЕМ», я спросила:
– Это