– Есть следы постороннего присутствия? Доказательства того, что в подозреваемого действительно стреляли?
– Да откуда, Михалыч? Когда к нему приехали, дверь была заперта изнутри, он сам открыл… Чего ты ведешься на этот бред?
– Потому что он открыл дверь, зная, что в его квартире сейчас найдут мертвую девушку… Странно это все. Ладно, сиди тут, пойду узнаю у Костюченко, что он вообще думает обо всем этом.
– Да, ты уж посмотри… А то как-то это нехорошо все…
Дежурный заулыбался с явным облегчением: он и вмешаться не мог, и совесть саднила, а теперь, когда он переложил ответственность на Яна, можно было выдыхать. Яну тоже не слишком хотелось связываться с новичком – капризным в любое время, а теперь обозленным противостоянием с непонятным подозреваемым. Однако даже того, что он узнал, следователю было достаточно для сомнений в простоте этого дела.
Уже в коридоре было слышно, что разговор проходит на повышенных тонах. Впрочем, вопил Костюченко теперь не так сильно: то ли устал, то ли сообразил наконец, что это не помогает. Ян не стал подслушивать, он просто вошел без стука, заставив новичка замолчать от удивления.
Ничего особо страшного в допросной не происходило. Похоже, Костюченко со своим громогласным монологом прохаживался по центру комнаты. Подозреваемый же сидел перед ним на стуле, сгорбившись, и смотрел только на свои руки.
Ни на коварного убийцу, ни на гениального артиста этот парень не тянул. Выглядел он лет на двадцать-двадцать пять, среднего роста, обычного телосложения, будто потерявшийся в темно-зеленом спортивном костюме. Его лицо было серовато-бледным, но это, возможно, от стресса и недостатка сна. На этом фоне особенно зловеще смотрелись объемный кровоподтек, налившийся сливовым цветом и закрывший левый глаз, и темный порез на носу. Такие травмы мог оставить удар мужчины с комплекцией и уровнем подготовки Яна, но никак не молоденькой девушки…
К вошедшему повернулся только Костюченко, подозреваемый остался неподвижен.
– Что нужно? – мрачно осведомился новичок.
– Сообщили мне тут, что у нас задержанный требует медицинской помощи, а ему отказывают. Я, в силу высокого мнения о коллегах, не поверил и зашел вместе посмеяться над самим предположением, – доверительно сообщил Ян.
– Да не нужен ему никакой врач! Просто он по морде получил – от девушки, на которую напал! Если ему больно, потерпит. Его задача – рассказать, куда он пистолет дел!
– В лицо пистолет, – неожиданно забубнил подозреваемый. – Выстрелил в лицо… У меня болит голова, болит, я хочу лечь… Почему мне нельзя лечь?
– Потому что заткнись, Холмогорцев! – рявкнул новичок. – Голова у него болит… Зато у Эллы ничего не болит уже!
– Какая Элла? – мрачно спросил парень. – Не знаю никакую Эллу, мне плохо, я к маме хочу… Позвоните им, моим родителям… Я не могу больше оставаться тут, у меня очень болит что-то в голове…
– Докатились,