В отчетах отмечалось, что, по показаниям соседей, в тот день, когда отца Конрауда обнаружили мертвым, у них с сыном произошла ссора. На допросах Конрауд это всегда отрицал, категорически отказываясь признавать, что они повздорили. Для себя он решил, что та дискуссия не имела никакого отношения к нападению на отца. Между ними действительно завязалась перепалка, которая закончилась тем, что Конрауд, хлопнув дверью, вышел из дома и направился в центр города, чтобы встретиться с друзьями. С двумя из них он вчерную работал на производстве железной арматуры, а третий был человеком без определенных занятий, который медленно, но верно двигался к тому, чтобы умереть от алкоголизма, что несколько лет спустя и произошло. Все трое подтвердили, что Конрауд находился с ними в тот вечер, когда обнаружили тело его отца. Расследование застопорилось, и в полиции решили принять невиновность Конрауда как данность – отцеубийство действительно являлось крайне редким видом преступления.
Из трех полицейских, что в свое время занимались расследованием этого убийства, в живых оставался лишь один. Спустя несколько лет после происшествия он ушел из полиции и устроился на работу в таможенное управление. Теперь он, однако, уже был на пенсии и жил у моря на Рейкьянесе[4]. Конрауд в том направлении давненько не ездил, и у него возникла идея прокатиться на Рейкьянес и, пользуясь возможностью, навестить бывшего полицейского. Они были знакомы исключительно в связи с расследованием – тот человек уволился из полиции, когда Конрауд лишь начинал там работать. Он всегда относился к Конрауду с уважением, проявляя понимание того, что тот вырос в непростых обстоятельствах, чувствуя себя изгоем и борясь с собственной ожесточенностью, причины которой не до конца осознавал и которую не всегда мог обуздать.
Конрауд свернул на юг вблизи Кеблавика[5], направляясь в сторону прежнего контрольно-пропускного пункта и вспоминая, как он одно лето работал там на аэродроме у крупного подрядчика, выполнявшего заказы американских военных. В те времена они были полноправными хозяевами в Миднесхейди, поросшей вереском местности полуострова. Конрауд тогда как раз закончил училище, и его взяли на работу благодаря протекции одного товарища. Он был определен в службу эксплуатации дорог военной зоны Кеблавика. Работа ему нравилась – сотрудникам предоставляли неплохой паек и место в выделенной подрядчику общей казарме, где Конрауд спал пять ночей в неделю, а на выходные уезжал в Рейкьявик. Кое-кто из его коллег проносил через контрольно-пропускной пункт сигареты и ящики с пивом. Не гнушался этим и Конрауд, причем делал это в крупных масштабах, так что к концу лета ему удалось скопить приличную сумму. В те времена аэродром Кеблавика являл собой внешний мир в миниатюре – именно там Конрауд впервые отведал фастфуда в виде гамбургеров и картошки фри.
Он пока так и не решил, стоит ли нагрянуть к бывшему полицейскому, и, не доезжая до контрольно-пропускного пункта,