И вдруг стук в дверь. Это охранник. Ему жаловались: кого-то убивают.
– Им какое дело? Их, что ли, убиваю! – Крикнул пьяный Витя.
– Слушай! Я не хочу тебя выгонять уже сегодня. Ночуй тихо, а завтра уйдешь.
Разумное предложение. Мог этого не делать. Больше Витя не шумел. На сердце по-прежнему тесно и душно.
4
На другой день ушел. Будто все против него. Даже погода. Ветер и мелкий, назойливый дождь. Куда не иди – бьют в лицо. Витя одел на голову капюшон куртки. Брызги из-под машин плевали в него. Сколько раз чудилось, как рядом проходит бывшая подруга. Из дневника: «Сердце билось спешно и благородно. Шел за прохожей. В надежде не обознаться. И трижды ошибся». Я, душеприказчик, его не понимаю. Сердце, пишет, билось. И так и этак, пишет. Но, странное дело, звонить и сказать десяток добрых слов не догадался.
Он прятался от непогоды в магазинах, вокзалах, транспорте. Деньги таяли. С отъездом не спешил. Ему нравилась Москва. Третий Рим нравился. Не исключен шанс найти жилье и работу.
И вот приятель дал адрес платного общежития. Витя сразу туда направился. От метро ехал на маршрутке. Увы, пробка – длинная очередь. Был вечер. Люди возвращались домой после работы. Дождь усилился: пулеметная очередь. В какой раз упрекнул себя, что не вернулся в родной Воронеж. И заранее ясно: там тоже расстроится. Чересчур, дескать, быстро эвакуировался.
Общежитие, как бы отель, возле остановки. С виду обычный, трехэтажный дом. Обычный, потому что кругом такие же здания. На пороге ссорились пьяные мужики. Догадался: рабочие. В повести записал, будто «его преследовали злобными взглядами». Но я, биограф, сомневаюсь. Вероятно, это почудилось ошибочно. Мой доверитель всего лишь устал. Такое самочувствие – едва ли привидеться кругом хорошее. В дневнике сразу записал: «Ну и ладно. Сюда на день другой. Проездом». Оплатил ночь. Комендантша дала постельное белье. Ожидание в коридоре. Затем попал в темную комнату. Свет не включал. Слышался храп. Двухъярусные койки напоминали студенческое общежитие. В тюрьме еще не был. Поэтому сравнивал со студенческой комнатой. До тюрьмы остается чуть-чуть, считанные страницы этой книги. Витя заметил свободное и верхнее место. Лег в одежде. Деньги, мобильник, паспорт оставил в карманах. Кругом незнакомцы. Того жди, обворуют. А ведь недавно был менее насторожен. Детство заканчивалось. Позже, однако, вернется. Накрылся с головой одеялом. Уснул не сразу. Припадок оптимизма. Все, дескать, наладится. Учеба еще будет! Другой институт? Почему нет? И ладно, что третий по счету. И вдруг, и взлетел в облаках фантастических из области, где сам придумал,