Выяснилось, что однажды приятель, Саша Гриценко, написал о нем пьесу. Название «Любовь обнимает смерть» вскоре изменилось в «Носитель». Любви и погибели, как выяснилось, не было.
Автобиографичная пьеса Вите не понравилась. Но его, девятнадцатилетнего, не спрашивали, когда драматурга награждали премией «Дебют». Я, розыскатель, откопал во всемирной паутине аннотацию пьесы: «В одной комнате живут 25-ий Александр и 19-летний Витя Гусев. С ними периодически подсыпают (от слова «спать») хорошие девочки Катя и Люся. Так что по общаге даже ходят слухи, что они живут вчетвером шведской семьей. По ходу развития пьесы создается впечатление, что все к этому и идет. При этом тянутся однообразные будни с пьянством и бесцельным существованием, где вместо настоящей любви какое-то запутанное, а зачастую и циничное чувство. И вдруг Витя Гусев узнает, что болен СПИДом. Он не сразу решается рассказать обо всем друзьям. И здесь начинается главный психологический конфликт пьесы». Так написано в аннотации.
Молодому Вите пьеса не понравилась. С драматургом состоялась дуэль. И тот давний случай упомянут не потому, что мой доверитель, в отличие от драматурга, выставлен только отрицательно. Витя (чего греха таить – раз уж эта книга граничит с исповедью) хуже, чем там рассказывается. Так, согласно дневникам, о себе начертил. И о пьесе я пишу не по причине вступительной рекламы. Упоминание – дабы кое-что завершить. В конце пьесы Витя будто бы избил студентку, которая сделала на него донос ректору и писателю Сергею Есину. В реальности, та девушка подошла к Вите после его отчисления и публикации пьесы. Она грустно сказала: «Здравствуй. Пожалуйста, передай посылку в твой город. Я слышала… Ты уезжаешь» – «Да, я передам. Не волнуйся». – «Спасибо». Ясное дело, посылки не было. Оба всего лишь поняли, как прежде болтнули лишнее. Что со всеми случается. Вот о чем я, душеприказчик, прочел в дневниках. А также другое прочел. Мой доверитель приносит извинения автору пьесы. Ведь побеспокоил его девушку… Молодой и глупый Витя не предвидел, как тот примет это близко к сердцу. Хм… Извинись Витя раньше – неужели выглядел бы в пьесе добрее и чище? Уже и неважно. Я, биограф, искал Сашу Гриценко. Выяснилось, умер. Я, тем не менее, отправил ему предложение о дружбе в социальной сети. Узнает ли о том? Разумеется, да.
3
Я, Витин биограф, мало нашел в сундуке о студенческих воспоминаниях. Потеряно? Разве что запись о его последних событиях в горьковском институте и первой, маленькой тюремной экскурсии. Рукопись называется «Во мне часовая бомба». Хотя несколько изданий опубликовали, странное дело, под иным и одноименным с той пьесой заголовком – «Носитель». На полях старого черновика со временем автор признается, что уничтожил бы текст. В том числе интернет-версию. А не знает, как это сделать. Ведь где-либо не дописал. Или, хуже того, глупо исказил