– Ираклий у вас?
– Какой Ираклий?
– Как так какой? Конечно же Андроников. Мне сказали, что он где-то тут, у вас, не то во фронтовой, не то в армейской газете.
– Андроников, Андроников…
– Ты что же, до сих пор не познакомился с Ираклием Андрониковым? Э, серый ты человек! Да-да, серый и плохо ориентированный, что тебя, как старшего военкора «Правды», отнюдь не украшает. Да-да, именно не украшает, Боря…
Пришлось признаться, в дни бурного и очень тяжелого наступления тылы отстали, и редакция фронтовой газеты оказалась далеко позади, километрах в пятидесяти. А это было немало из-за заметенных дорог, острых январских морозов. Из-за этого я только раз, да и то по чрезвычайному обстоятельству – нужно было выпросить у коллег ламповое стекло, – смог побывать во фронтовой редакции и познакомился только с начхозом. Ну, а по газете, по корреспонденциям, знал, конечно, что И. Андроников работает в редакции в должности писателя (была такая в военных газетах должность), что пишет интересно, что побывал уже и у смоленских партизан. И не зря побывал, с пользой для своей газеты. А вот познакомиться так и не удалось.
– Серый, серый ты человек, – укоризненно повторял Александр Александрович. – Раз с Андрониковым не познакомился, серый. Да-да-да.
Признаюсь, я так и оставался серым человеком до самого лета, когда наш фронт остановился, фронтовая газета оказалась недалеко от нас, в деревне с звучным названием Велеможье, где она расположилась в хорошо сохранившейся барской усадьбе со старым парком, с прудом, в котором счастливые коллеги купались, а в свободное от постоянных командировок время ухитрялись даже ловить карасей.
Вот тогда-то я и ликвидировал свою вопиющую серость и познакомился с капитаном Ираклием Андрониковым, которого до той поры знал лишь по газете да по своеобразному журналистскому фольклору, всегда окружавшему его имя. Познакомило меня с ним примечательное происшествие. Весть о нем в свое время облетела штаб нашего временно притихшего для перегруппировки фронта.
Редактировал в те дни эту газету человек в звании полковника, приобщившийся к газетному делу уже давно, но весьма оригинально. В начале тридцатых годов Осоавиахим проводил денежную лотерею. Самым завидным призом было путешествие на корабле, направляющемся в плавание вокруг Европы. Тогда для любого из нас такое путешествие было пределом мечты, и вот скромный советский служащий купил билет этой лотереи, и как раз на этот-то билет и пал столь завидный выигрыш. Несколько газет сразу же предложили ему стать их корреспондентом на время этого путешествия. И он действительно стал писать из разных европейских портов путевые заметки. Их правили, как говорят журналисты, «дотягивали до печати». Домой он вернулся уже довольно известным в корреспондентском мире человеком и обладателем усов, которые он обещал друзьям не брить до конца путешествия,