– Колокольчики были? – спросил Энтин, насторожившись.
– Нет, это не прокажённые, это чахотка, – ответила Глэдис, – они разносят туберкулёз, Энтин!
– Только без паники, Глэдис, – проговорил мужчина, – я знаю, насколько ты боишься оставить Руни без матери, но это не значит, что нужно бояться всего. Ты не заразилась, я больше, чем уверен.
– Я боюсь за Руни, – ответила женщина, – за мисс Нидвуд также, ведь она и так ослаблена и больна.
– Давай выждем неделю, и я вызову врача на всех осмотреть, а пока не делай поспешных выводов и не паникуй. Я понимаю твои страхи, выросшая без матери, ты очень боишься, что Руни будет вынуждена пройти через нечто подобное сама, но…
– Энтин, у меня умерла мать, у моего отца умерла мать, я просто боюсь, что я стану следующей матерью…
– Ты думаешь, что всё это не просто так? – спросил Энтин. – Что это не случайное совпадение?
– Я не знаю, что думать, будучи мамой двенадцатилетней девочки, – ответила Глэдис, – я очень боюсь, что меня не будет рядом, когда она особенно будет во мне нуждаться.
– Милая, прости меня, но это уже похоже на навязчивую мысль, – Энтин покачал головой, – ты должна быть сильнее страхов и сомнений.
Глэдис понимающе закивала.
– Подождём неделю и посмотрим, – повторила она слова мужа.
– Именно.
Глэдис вновь опустила взгляд, она хотела отвлечься от пугающих её мыслей и открыла конверт из налоговой службы. Ничего такого, что могла она не ожидать – всего лишь кругленькая сумма, которую она должна заплатить за Нерис-Хаус в этом году. Второе письмо она открыла с более живым интересом, так как оно было от людей, которые сейчас арендовали её поместье.
«Уважаемая миссис Уанхард…» – люди, писавшие ей, плохо знали английский, но она всё равно сдала им поместье, так как они предложили сумму выше той, которую Глэдис запрашивала. – «сообщаем Вам, что в ближайшие три месяца мы будем искать новое жильё ближе к Лондону, о чём и решили Вам сообщить» – Глэдис нахмурилась. – «Ваше поместье прекрасно, и мы довольны оплатой, но нам хотелось бы жить ближе к столице Англии. Надеемся на Ваше понимание! Через три месяца мы съедем из поместья».
Глэдис тяжело вздохнула и посмотрела на мужа:
– Они съезжают, через три месяца. Хотят жить ближе к Лондону.
– Ничего страшного, найдёшь других людей, более образованных.
– Энтин! Послушай меня! – она вдруг опустила руки и посмотрела на мужчину с мольбой в глазах.
Мистер Уанхард нахмурился. Ему не нравилось видеть свою жену в таком состоянии. Он видел, как за последние три года она стремительно стареет, и не внешне, а внутренне. Она была всё также прекрасна: светлая мягкая кожа, глубокие, раскрытые зелёные глаза и чёрные волосы с лёгкой волной. Но теперь искра задора в ней погасла, уступая место страхам и сомнениям. Она смотрела на него, сведя брови с немым криком о помощи и странной боль во взгляде. Словно она знала что-то, что не знает никто кроме неё,