Я рассмеялась, и мужчина тут же обернулся ко мне. Смешок так и застыл в горле. Яростный взгляд вызвал волну мурашек, и я сделала шаг назад. В тот миг я почувствовала, что он мог бы убить меня без малейших угрызений совести и оставить тело на съедение койотам и рысям, как тело Джаспера Маллоя в той башне.
Но он, к моему удивлению, усмехнулся:
– Вы правы. Я выгляжу полным ослом.
Неожиданно из кустов выскочил Пилот.
– Ваша собачонка?
– Да. Хотя на самом деле не моя, она недавно появилась.
Он уставился на меня, и в темных, глубоко посаженных глазах появилось осознание. Я заставила себя посмотреть в ответ. Уже собиралась представиться, но он снова надвинул защитные очки и наклонился к мотоциклу.
– Помогите поднять его. Хватайтесь за руль. Вы тяните, а я подтолкну.
– Он слишком тяжелый.
– Тяжесть беру на себя. Просто делайте, что сможете.
Из чистого упрямства я не шевельнулась.
– Пожалуйста, – добавил он, но таким тоном, что прозвучало как ругательство.
Я неохотно шагнула вперед и обеими руками ухватилась за руль. Потянула на себя, а мужчина, крякнув, поднял свою часть. Мотоцикл медленно встал ровно.
– Держите его, – велел он.
По ощущениям я держала несколько тонн – и требовались все силы до капли, чтобы не уронить их, пока он садился. Мужчина ухватился за руль, нажал на сцепление, ругаясь от боли, с силой давя на педаль. Бросил на меня быстрый взгляд, а затем, взметнув брызги гравия, «Харлей» с ревом унесся в клубы тумана.
– Пожалуйста, мистер Рочестер! – крикнула я вслед, в сгущающийся мрак.
Время принимать яд. Мой тюремщик снова пришел, сжимая в кулаке пузырек.
– Готова принять лекарство, Беатрис? – Теперь он выглядит как пират. Пиратские черные кудри, черные глаза и черные джинсы с рваными краями.
Яд бывает то зеленым, то желтым, а иногда он цвета могильной пыли. В подземелье мне его вводили в виде жидкости, засунув трубку в горло. Яд должен удерживать меня его пленницей.
Вспоминаю подземелье – «Дубрава», так оно называлось. Он отвез меня туда на своей машине без мотора, той, которую он заставлял двигаться только силой мысли. Он сказал, что я натворила что-то ужасное и он оставит меня там взаперти.
«Лили, – шепчут все голоса одновременно. – Ты убила девчонку по имени Лили».
Слышу, как гудит телефон моего тюремщика. Нахмурившись, он смотрит на экран и начинает стучать, набирая слова. Клик-клик-клик-клик.
Когда он отвез меня в «Дубраву», то мило спросил: «Разве не очаровательная комната, Беатрис? Такая светлая, тебе не кажется? И вид прекрасный».
Но он не мог меня обмануть. Я видела, что это подземелье. И никакого вида там не было. Никаких окон. Только видеоэкраны с решетками, а за металлическими