Кафедра стала готовиться к встрече академика. На лекцию собрались все, кто успел узнать о ней. Лектор говорил о комплексных обществах, об их особенностях и значении для исторических реконструкций по материалам археологических культур эпохи бронзы Восточной Европы.
Все слушали внимательно, с большим интересом. Даже вышедший на время из строя проектор не помешал.
Я сидел и слушал его, вспоминая те времена, когда учился в Ленинградском университете. Передо мной был все тот же увлеченный своей наукой и идеями человек, страстно доказывавший свою правоту студентам. Только волосы у него стали совсем седыми. Мне казалось, что я снова студент, слушающий лекцию своего профессора.
Мы подарили Вадиму Михайловичу подборку всех наших кафедральных изданий, я подарил свои работы. Вадим Михайлович делился своими новыми проектами, показывал свое удостоверение советника президента Туркменистана.
Провожая Вадима Михайловича Массона до такси, мы вышли на площадь. Шел дождь со снегом. Погода была вполне питерская, хотя это был киевский Подол, а не Дворцовая площадь.
Я не знал, что это была моя последняя встреча с директором Института истории материальной культуры Российской Академии наук (ИИМК РАН), членом Российской академии естественных наук, Академии наук Туркменистана, Королевской академии науки и литературы Дании, почетным членом различных институтов и обществ в Великобритании и других странах.
Таким и запомнился Вадим Михайлович Массон…
Ю. Е. Берёзкин (Санкт-Петербург). В. М. Массон и социальная антропология
(вторая половина XX – начало XXI в.)
I
Ранний и яркий взлет профессиональной деятельности В. М. Массона, надолго обеспечивший ему выдающееся положение в научном сообществе, пришелся на годы хрущевской оттепели, когда гуманитарная наука в СССР освободилась из-под наиболее гнетущих форм идеологического контроля и при этом имела устойчивое финансирование, доставшееся гуманитариям заодно с физиками и ракетостроителями. Если говорить о направлениях, объединяемых понятием «социальная антропология», то особо заметный след в 1960-х гг. оставили московско-тартуская школа семиотики культуры и неоэволюционистское направление в изучении ранних цивилизаций. Имя В. М. Массона связано прежде всего с этим последним.
В 1930–1940-х гг. в структуре мировой социальной антропологии произошли важные изменения, обусловленные расширением ее фактологической базы и появлением новых теоретических установок. Со времен Моргана, Тайлора и Дюркгейма эта наука