Я в шоке отпрыгиваю назад, мое сердце бешено колотится в груди.
– Какого черта, Айзек?! – кричу я, мой гнев и страх смешались воедино.
Он поворачивается ко мне, его глаза сверкают.
Вот почему, – говорит он, его голос срывается от эмоций. – Вот почему ты не можешь мне доверять. Я опасен, Кристал. Я мог бы причинить тебе боль прямо сейчас.
– Но ты этого не сделал, – говорю я, мой собственный голос дрожит. – Ты мог бы, но не сделал этого.
Выражение лица Айзека смягчается, и он делает шаг ближе, его рука тянется, чтобы прикоснуться к моей щеке.
Я никогда не смог бы причинить тебе боль, – говорит он низким и напряженным голосом. – но это не значит, что ты не должна защищаться.
Я с трудом сглотнула, чувствуя, как в горле образовался комок.
Я не могла отвести от него взгляд, хотя здравый смысл кричал мне бежать как можно дальше.
Он просто играл с моими чувствами и мне никогда так сильно не хотелось убежать в свою комнату и зарыдать в подушку.
Жалко, что и собственной подушки у меня и не было.
Глава 5
Настоящее время.
Кристал Мартинез.
Наступление весны чувствуется всё ярче. Морозы потихоньку таят, на некогда бесплодных деревьях и кустарниках распускаются нежные бутоны, и комнаты наполняются солнечными лучами всё быстрее.
Становилось словно бодрее. В воздухе ощущался сладкий аромат распустившихся цветов, который ещё и добавлял больше цвета в пейзаж. А ночью можно было находиться на улице допоздна, не боясь замёрзнуть в ледышку.
Айзек разжёг костёр и этим прекрасным весенним вечером, мы сидели вокруг него, попивая горячий шоколад.
– Как ярко мерцают звёзды. – Отметила я, всматриваясь небо.
– Свет в темноте – это-то, что мы все замечаем. Далёкие звёзды в ночной вышине, луч солнца, пробивающийся сквозь облака… Но что насчет обратного? Ты когда-то думала об этом? Как насчет тьмы в свете? – Сказал Айзек, делая глоток из своей кружки.
– Нет, и не думала. – Призналась я, удивлённая этой мыслью.
– Подумай об этом, – продолжил он. – Когда мы находимся на свету, мы склонны игнорировать боль и страдание, которые все ещё существуют вокруг нас. Они же не могут просто испариться? А в темноте они хотя бы не прячутся. Почему же мы продолжаем верить, что свет лучше?
Я на мгновение задумался над его словами.
– Может быть, потому что мы ассоциируем свет с добром, а тьму – со злом? – ответила я.
– Ты думаешь это правильно?
– Не знаю. К чему ты клонишь?
Айзек посмотрел на меня с напряженной серьезностью, его глаза буквально сверлили меня.
И я почувствовала, как дрожь пробежала по моей спине, когда он заговорил:
– Ты подобна свету, – сказал он низким и размеренным голосом. – Такая жизнерадостная и яркая. Ты же, кристалл, прозрачный и блестящий… – Он посмотрел в сторону и усмехнулся. – Но в тебе так много тьмы. Ты думаешь это потому, что чем больше