Он посмотрел на меня и сказал:
– Тайна за тайну. Я тебе про тату, а ты мне какой-то свой секрет. Одно тату, одна тайна.
– У меня нет секретов.
Я не умею их хранить.
– У всех они есть.
– Моя жизнь была скучной. Я не делала ничего такого, что было бы неправильно и это нужно было держать ото всех.
Врать я тоже не умею. Но я действительно ничего не делала.
Он смотрел на меня словно искал путь в мою душу, медленно снимая слой моей защиты.
– Кристал, иногда наши секреты, это то, что делает нас уязвимыми. Как раз таки эти вещи кажутся нам самим такими правильными. В конце концов, что неправильно – это вопрос восприятия.
По спине прошли мурашки.
Будто он вселился в мою голову и читает мысли.
– У-у меня складывается впечатление словно ты сам знаешь ответ на это вопрос.
Айзек стал гладить тыльную сторону моей руки кругами.
– Я лишь высказал своё мнение.
Громко, выдохнув, я решилась ответить:
– Хорошо. Мне до сих пор снятся кошмары про мою жизнь до детдома.
– Смело. Выбирай какое.
По его глазам было видно, что он хотел задать вопросы, но, к счастью, не стал.
Я на мгновение задумалась и указала на тот, что был у него по правую руку. Это был череп с двумя скрещенными мечами позади него и несколько слов, написанных на незнакомом мне языке.
Айзек улыбнулся и тогда я поняла, что выбрала что-то слишком простое.
– Это из моего времени службы в армии. Меня отправили в Афганистан, и там была одна миссия, которую я никогда не забуду. Мы попали в засаду, устроенную талибами, и нас превосходили численностью и вооружением. Я думал, для нас это конец.
Айзек делает глубокий вдох, прежде чем продолжить свой рассказ.
– Мы были на обычном патрулировании, и вдруг услышали выстрелы из соседней деревни. Мы немедленно отправились на расследование и обнаружили группу вооруженных повстанцев, нападающих на ни в чем не повинных гражданских лиц.
Мы сопротивлялись, но один из моих друзей был ранен и сильно истекал кровью. Мне пришлось отнести его в безопасное место под шквальным огнем. Мне удалось доставить его в безопасное место, но он умер у меня на руках до того, как смогли прибыть медики. Я был опустошен. Я чувствовал, что подвёл его и его семью. Итак, я вытатуировал его имя у себя на руке в качестве напоминания о жертве, которую он принес, и чтобы почтить его память.
Я чувствую недосказанность. Он явно что-то таит в этой истории.
И казалось бы, поделился человек историей, вот только вопрос теперь стало больше, чем ответов.
Глава 4
Настоящее время.
Кристал Мартинез.
– Ну, пожалуйста…
Я смотрю на него умоляющим выражением лица и надуваю губы как можно сильнее.
Он томно вздыхает и трёт свой лоб, раздумывая.
– Я ещё раз