На запад через левое плечо. Я не ожидаю там что-то увидеть.
Но вижу.
Каждый волосок на моем теле встает дыбом, когда я разглядываю маленький остров там, где секунду назад была гладь океана.
Я не шевелюсь, как будто малейшее движение способно спугнуть видение, но остров, появившийся буквально из ниоткуда, не исчезает и не погружается обратно под воду. Он остается, материальный и реальный, словно всегда стоял там, словно он и должен там быть. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом, боясь даже моргнуть.
Он настоящий. Действительно настоящий.
Этого не может быть.
Я закрываю глаза, считаю до трех и снова открываю их, ожидая, что мираж исчезнет, – надеясь, что он исчезнет.
Но остров на месте. Более того, теперь я вижу его четче, будто смотрю на него через бинокль.
Я наблюдаю, как лопаются молочно-белые пузырьки в морской пене, когда волны разбиваются о берег, как танцуют заросли водорослей, когда соленая вода омывает их. Галечный пляж ведет к густому лесу. Я даже могу разглядеть отдельно стоящие деревья – все хвойные – настолько детально, словно стою в нескольких футах от них, а не за несколько миль.
Я пытаюсь нащупать в кармане телефон – я должна запечатлеть или записать это на видео, мне нужно получить доказательство – но потом вспоминаю, что тот остался в комнате на зарядке. Тихо ругаясь на себя, я глазею на остров, стараясь отложить в памяти каждую деталь. Больше всего на свете мне хочется сбежать вниз с холма и поведать Бри о том, что я наконец-то его увидела, а она не…
И тут появляется она.
Выходит из леса в том же наряде, что и на Тесмофории: в клетчатом пальто и сапогах на каблуках. С блестящими каштановыми кудрями ее новой стрижки. У меня пересыхает во рту, пока я смотрю, как Бри спускается к побережью и опускается на гальку, набирая пригоршни мелких камушков, а волны омывают ее колени.
Я не сразу понимаю, как она может лежать в храме и сидеть там, на острове. Разве возможно находиться в двух местах одновременно? Но тут до меня доходит – это Загробный мир. Я вижу не Бри, а ее душу. Я наблюдаю за тем, что будет дальше.
С колотящимся сердцем жду, что она оглянется, поднимет голову и увидит меня. Мне хочется закричать, привлечь ее внимание. Отчаянно хочется воззвать к ней, но я не могу пошевелиться. Не могу говорить. Я застыла подобно статуе на вершине холма, как Ниоба, заточенная в камень, оставленная один на один со своим горем.
В лесу позади Бри колышутся тени, и мое сердце замирает, когда из-за деревьев появляется фигура.
Мужчина задумчиво смотрит на девушку, скрестив руки на груди. Он одет в черное: в футболку или свитер с длинными рукавами и брюки – довольно смертное одеяние. Его темные волосы развеваются на морском ветру. Он не так уж и стар, как мне показалось вначале, всего на пару лет старше меня. Скорее юноша, нежели мужчина.
Когда парень подходит к Бри, передвигаясь по гальке подобно змее, тени стекают с него, словно масло, и покрывают камни.
И тогда я понимаю, кто он. Нереальное