– Ты хоть выйди, с папкой поздоровкайся!
Танюшка с распущенными волосами и босая, в халатике, который не сходился на её большом животе, несмело вышла из комнаты и опустилась на колени перед отцом.
– Папа, прости…
Губы отца запрыгали, глаза наполнились слезами.
– Што ты, што ты! Ну-ко, вставай! Тебе надо сейчас держаться! А то, что мужика нет, так мы с матерью на что? – Он бережно обнял её заскорузлыми руками, пахнущими рекой и табаком, приговаривая: – Ничего, доча, ничего… Всё образуется…
В дверях стояла и плакала Полина. Поздним вечером Сам вышел на крылечко покурить, иногда громко и надсадно кашляя. Полина вышла и присела рядышком. На западе полыхали зарницы…
Господи, красота-то какая!
Она прижалась к крепкому плечу мужа и подумала: «Ну вот, Сам всё и решил. Теперь ничего не страшно. Нет, правильно я тогда сделала, что за него замуж вышла!»
А он, как будто подслушав её мысли, обнял за плечи и сказал:
– А здорово, что у нас внук будет! На рыбалку с ним будем ходить! Помнишь, как с Витькой и Митькой! Скорей бы уж родился!
Александр Мунч
Где же Родина?
Родина там, где спокойно душе,
Где родители, предки твои,
Те, что слово «люблю» говорили тебе,
Те, что чтили узы семьи.
Там, где прадеды, деды, отцы, сыновья
Защищали просторы страны,
Чтобы Родина также была у тебя,
Та, что очень любили они.
Родина там, где пшеницы поля,
Где бескрайние воды морей,
Где весною все в пухе стоят тополя,
Там, где синее небо над ней.
Там, где сделал ты свой первый шаг,
Там, где в школу пошёл в первый класс,
Там, где первой любви сделал знак,
Где сорвал поцелуй в первый раз.
Помни, Родина может быть только одна,
Приласкает тебя, будто мать,
А как только нужна будет помощь твоя,
На защиту тебя будет звать.
Где же Родина? – может быть, спросите вы.
Там, где сердце корнями вросло.
Если вырвать её, то погибните вы,
Всё для сердца давно решено.
Юлия Ярославцева
Реинкарнация
За столом сидело двое. Первый был по-деловому опрятный, но явно лишённый бюрократической алчности. Это легко читалось в его глазах. Напротив него – Второй, заметно потрёпанный жизнью, слегка уставший и разочарованный. Впрочем, в глубине кабинета виднелась тень ещё одного силуэта, но на это не обратил внимание ни Первый, ни Второй.
Первый уверенно взял со стола папку – обычную, картонную на завязках, такую же потрёпанную, как и сам Второй.