Сто раз поклонися милой ты моей.
Поклона милой нет – и чтоб о том ни слова!
Поклон и поцелуй – стою на этом снова!
(Поет.)
Прочь замок! в тиши ночной –
Прочь замок! – ждет милый твой;
Щелк замок! – горит восток.
Ну ладно, величай да песни в честь ей пой!
Тебя же осмеют, а никого другого:
Как провела меня, так проведет любого.
Пускай с ней встретится влюбленный домовой,
На перекрестке пусть ей отведет он очи!
Пусть в полночь с Блоксберга[8] несущийся домой
Ей проблеет козел спокойной ночи!
Чтоб парень спину гнул пред ней –
Нет, много чести будет ей!
Повыбить окна ей: вот это
Я одобряю для привета!
(ударяя кулаком по столу)
Молчать! Молчать! Послушайте меня!
Я, как известно, жить умею!
Ведь здесь влюбленных целая семья –
И всем доставить по порядку я
Им кое-что приятное имею.
На новый песенка покрой:
Вы петь припев должны за мной!
(Поет.)
Раз крыса в погребе жила,
Все ела жир да сало;
Как доктор Лютер, завела
Брюшко и бед не знала.
Но повар яду ей подлил –
И крысе белый свет постыл:
Ужель она влюбилась?
(весело)
Ужель она влюбилась?
Бежит назад, бежит вперед,
Везде грызет и гложет;
Во всякой грязной луже пьет,
А боль унять не может.
Бедняга скачет там и тут –
Но скоро ей пришел капут:
Ужель она влюбилась?
Ужель она влюбилась?
Средь бела дня она в пылу
Вбежала в кухню, села
В предсмертных корчах на полу
И жалобно пыхтела.
А повар злой, смеясь, твердит:
«Ага! Со всех концов свистит –
Ужель она влюбилась?»
Ужель она влюбилась?
Вишь, умники! Нашли себе отраду!
Как будто нет и подвига славней,
Чем дать бедняжке крысе яду!
Давно ли крысы в милости твоей?
Эх ты, пузан с башкою лысой!
В несчастьи тих и кроток он:
Сравнил себя с распухшей крысой –
И полным сходством поражен.
Входят Фауст и Мефистофель.
(Фаусту)
Тебя ввожу я с первого же шага
В веселый круг. Вот буйная ватага:
Взгляни, как жить возможно без забот!
Для них – что день, то праздник настает.
С плохим умом, с большим весельем, в мире
Ребята скачут в танце круговом,
Точь-в-точь котята за хвостом.
Им только б был кредит в трактире
Да