Херр Варнау был сильным чародеем, но пост при дворе получил благодаря тому, что был умным чародеем. И он точно знал, как очистить улицы, заставить работать заводы и через три дня вернуться во Флер. Пусть к концу переговоров – их исход все равно его не заботил.
На том, что с поезда херр Варнау должен сойти с двенадцатичасовым опозданием, настоял новый руководитель Сторожевой – отдела безопасности при Стеринготте. Херр Варнау уважал преданного короне Бернарда Берга, поэтому согласился на этот план, казавшийся ему параноидальным.
Первый выстрел раздался, едва он ступил на перрон.
Сын Бернарда Берга, Бенджамин, никогда не дорожил доверием отца.
…
Штефан Надоши собирался спать. Последние полчаса он полулежал на рассохшемся столе и пытался посчитать, сколько цветочков на обоях в комнате, если обои полосатые, в каждой полоске тридцать четыре цветка, а полосок… а вот посчитать полоски почему-то никак не выходило.
Грязно-красный свет газового фонаря мешался с серым рассветным и ужасно раздражал, но у Штефана не было сил встать и погасить его.
Бессонная ночь изрядно его вымотала – аккуратные столбики счетов, казалось, отпечатались под веками, и стоило закрыть глаза, как в темноте зажигались бесконечные цифры. Ползли, словно змеи, куда-то вниз, ехидно скалились и складывались в долги и неизбежное разорение. Штефан до утра пытался найти компромисс между потерей реквизита, еще большими долгами и риском застрять в Морлиссе.
Когда на улице раздался надрывный вой аэрофона, Штефан малодушно понадеялся, что это очередной экзальтированный дурачок выстрелил себе в голову под городской виселицей. Вчера утром таких нашлось целых трое.
Но вчера вслед за воем наступила гробовая тишина. А сегодня за сиреной пришел ритмичный, нарастающий стук.
– Нет-нет-нет… – пробормотал Штефан, по-прежнему не вставая. – Нет. Не может того быть.
Стук нарастал. Становился из далекого, нарастающего шума слаженным топотом тысяч сапог и расходящимся от центра гулом.
Штефан медленно досчитал про себя до десяти.
Нужно будить Хезер. Видит Спящий, он не хотел этого делать.
– Херр Надоши! Хер-р-р Надо-о-оши! – раздался крик.
Штефан, вздохнув, встал из-за стола и выглянул в окно. Марк, мальчишка-газетчик, которому он всегда давал лишнюю монетку, бежал к его дому с другого конца улицы, звонко ударяя подошвами о мостовую. Шнурки он не завязал и до сих пор не упал только чудом. Вместо газет у него в руках было что-то вроде темно-синего полотенца, которым он размахивал над головой.
– В чем дело? – крикнул Штефан.
– Ре-во-люц-ц-ция! –