Роды были непростыми, но всё закончилось благополучно. Динди родила крошечную, но вполне здоровую на вид девочку. Теперь благородному семейству нужно было решить главную проблему – сохранить лицо в глазах общественности. Их усадьба, с тех пор как здесь поселились Ворлады, перестала быть уголком тишины и уединения. Нечасто, но сюда заявлялись представители высшего общества Тавера и окрестностей, и потому произошедшее могло бросить тень на доброе имя Хэддасов.
Было решено, что ребёнка заберут у Динди, и она продолжит жить своей жизнью, тогда как малышку воспитает кто-то из дворни. Разумеется, рассматривать новорождённую в качестве потенциальной наследницы имени и состояния Хэддасов было нелепо, а потому не было никакой разницы – в какой семье она вырастет. Предполагалось, что тайна рождения несчастной девочки будет надёжно укрыта от всех, кроме нескольких посвящённых.
Госпожа Хэддас ответственно подошла к поиску семьи, и на это ушли остатки нынешнего и весь будущий день. На это время девочку вернули Динди, и та была просто вне себя от счастья, выражая радость с несвойственной ей обычно экспрессией. Молодая мама не выпускала дочку из рук и, обычно такая молчаливая, теперь она, не переставая, лопотала что-то на странном мурлыкающем языке. Стоит ли говорить о том, что Брум был рядом, с обожанием глядя на племянницу.
Увы, именно этот нюанс старшее поколение Хэддасов по какому-то недосмотру упустило из виду. Пока они решали судьбу новорождённой, боги, похоже, решили распорядиться по-своему. И исполнительницей воли богов стала та самая служанка Динди, которая и принесла своей любимице ребёнка, тогда как этого, очевидно, не следовало бы делать.
В общем, когда госпожа Хэддас пришла, чтобы забрать дитя, Динди подняла такой крик, что, казалось, от него сейчас рассыплется весь дом. Этот страшный крик тут же подхватила малышка, а на шум сбежалась вся дворня, решив, что кого-то здесь точно убивают. И одного взгляда на их изумлённые лица было достаточно, чтобы понять, что тайна вокруг Динди и её ребёнка закончилась.
Бедняжка прекратила кричать лишь тогда, когда сеньор Хэддас и его супруга отошли от кровати на расстояние, которое Динди сочла безопасным для своей дочери. Она судорожно прижимала девочку к груди, и выражение её лица сейчас было страшным. Брум, стоявший рядом и совершенно опешивший от происходящего, вдруг понял, что его сестра, пожалуй, способна напасть даже на родителей в попытке защитить дитя, и что она, возможно, даже способна убить их.
– Пошли вон отсюда! – став пунцовым от стыда и гнева, рявкнул обычно сдержанный и мягкий Хэддас.
Слуги, не на шутку струхнув, мгновенно испарились. Они поняли, что случайно сунули нос в ужасную тайну, и, похоже, всерьёз опасались последствий. Сеньор Хэддас же, взяв себя в руки, насколько это было возможно, попытался поговорить с дочерью.
– Динди… – проникновенно