– Жестко ты, – ахает она. – Но я слишком люблю знакомиться с новыми людьми, чтобы пройти мимо.
– Как знаешь, только меня в эти знакомства не впутывай, – чересчур резко говорю. – Идем?
– Дома точно все нормально? – уточняет Летта перед тем, как открыть дверь. – Ты напряжена.
– Все отлично, пошли уже.
Следуя за подругой, я стараюсь ни о чем не думать и сосредоточиться исключительно на ярко-зеленых кончиках ее волос, выбившихся из-под шарфа.
Несмотря на опоздание преподавателя, о котором нас предупредил Тамаз, вся группа уже в сборе. Поздоровавшись со всеми молчаливым кивком, я направляюсь к скамье в предпоследнем ряду, пока подруга останавливается, чтобы поболтать с несколькими ребятами, которые приходили поддержать ее на контрольных прокатах. Обычно ее звонкий голос и беззаботный смех отвлекают меня от гнетущих мыслей, но сейчас я настолько взвинчена, что нахожусь на грани панической атаки, хотя едва ли понимаю, что это вообще значит.
Когда перед моим взором появляется бумажная фигурка черного лебедя, я чуть не вскрикиваю от неожиданности. Тамаз кладет оригами на мой скетчбук и, ничего не сказав, возвращается на свое место в первом ряду.
– Что это у тебя? – интересуется Летта спустя несколько минут.
– Подарок, – с трудом отвечаю я, не смея даже шелохнуться, не говоря уже о том, чтобы взять лебедя в руки.
– От Тамаза? – спрашивает она шепотом, наклонившись к моему уху. Я отвечаю уверенным кивком. – Красивая птичка.
Это правда. В детстве я пыталась научиться делать оригами и знаю, что это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Сделав глубокий вдох, все же осмеливаюсь взять птицу в руки, чтобы как следует ее рассмотреть.
– Должно быть, кропотливая работа, – подмечает Летта, не переставая довольно улыбаться.
– Чему ты радуешься? – недоумеваю я.
– Кажется, ты ему нравишься.
– Что с тобой сегодня происходит? То хочешь познакомить меня с каким-то барменом, теперь это… – Сморщившись, я кладу бумажного лебедя на край стола и заставляю себя отвести взгляд от широкой спины Тамаза, виднеющейся в первом ряду. На нем, как и вчера, обтягивающая черная водолазка, подчеркивающая его крепкие плечи.
– Я не виновата, что мне на глаза попадаются подходящие кандидаты на роль твоего парня, – оправдывается подруга, просматривая новостную ленту в телефоне. – Видела страницу Тамаза?
– Да, он же писал в беседе, – отвечаю я слишком быстро, словно обороняясь от словесной атаки.
– В черно-белых фотографиях есть своя магия, – рассуждает она, то приближая, то снова отдаляя лицо Тамаза на снимке. – Интересно, откуда у него этот шрам над губой.
Сделав вид, что не расслышала последнего предложения, я открываю скетчбук и, достав из сумки карандаш, начинаю рисовать лежащего передо мной лебедя. Понятия не имею, что этим подарком хотел