– Да ладно, господа, – ввязался Егорыч мирильщик, – чё уж там. Ну, ошибся. Ну, не подумал лишний раз. Кто знал… этих… сук. Каждый может сплоховать.
– А нахрен было паспорт разным, блинЪ, таможням оставлять! – расширялся Бим.
– Что–о–о? Как это? – думает внимательый читатель, – отдали паспорт? Пограничникам? Зачем. И поехали дальше без него? Чё–то тут автор завирает…
И ничего–то автор, а он свидетель и участник, не завирает. Вот в подтверждение правды Малёха:
– Только хлопот нажили и больше ничего! – сказал Малёха.
– Мой сын предатель, – подумал Ксан Иваныч.
***
Малёха тоже ничего не купил, потому как там не дешёвый Макдон, а уже кусок заграницы.
А за своим паспортом он следит. А эти стариканы снова лоханулись… Тем более отец. Отец не должен выглядеть плохо… перед этими… скалозубами…
Генерал потерял кредит. Не только доверия. Не только перед товарищами с бодуна. Но, главное: перед сыном – малолеткой с крылышками.
У мальчика с крылышками отобрали любимую коробочку со сладкой травкой. Какая боль, какая боль!
Наивному малолетке, – тут ради правильной дислокации стоит оговориться ещё раз, – на днях стукнуло то ли двадцать один, то ли двадцать три, что на самом деле без разницы. И в двадцать можно руководить кавалерией. И точно так же, в двадцать, и в тридцать можно гонять баклуши, тратить родительское бабло хрен знает на что, в сорок завалить семейный бизнес, в пятьдесят грохнуть любимого дедушку и до конца жизни присесть.
***
Безпаспортную группу (если бы белорусы замылили паспорт) поляки бы в Европу не пустили. Ещё с треском и на пинках выпроводили бы обратно. Обидно? Разумеется.
Малёхе с Егорычем, как лучшим в мире физкультурникам, для выручки главного, удостоверяющего личность отца, документа пришлось пчёлками полетать между машинами – по сути «между Польшей и Беларусью», в нейтральной зоне.
А это метров триста в одну только сторону… А солнце жарит, чтоб оно пропало! И нет у них судьбы другой. Не торопись, Малёха Ксаныч…
***
На беларуськой стороне спросили номер машины и пожурили за невнимательность. Поинтересовались, почему, мол, за утерей явился не сам хозяин.
– Он за рулём, – А у них (у гонцов) прав нет. (Враньё. От папы слегка попахивало). Выехать из колонны невозможно. Папа их сам попросил. По–другому не получилось.
– Понимаем.
– А это его сын, – показал Егорыч на Малёху. – Малёха, покажи паспорт! Да вы же помните. Вы же сами нас шмо… проверяли, – ласково объяснял Егорыч.
Нестандартное поведение малого стада ослов во главе с бараном расстроило щепетильных пограничников: их за кого тут держат? В балаган превратили границу.
Поскулив и прорентгенив для порядка лица жертв… обоюдной, между прочим, халатности, белорусы паспорт вернули.
***
На другой границе толстая польская мадама – толмачиха на русский, докрутила причёску.
Нахлобучила на неё кепку.
Похлопала по опухлым