– Когда-то Темногорье было столицей, – поправил он ее. – Хорошо бы тебе об этом помнить.
– Тебе лишь бы поучать, Хост, – Анаит с энтузиазмом пододвинула горшок поближе к себе. – Куча времени прошла.
Хост тем временем водрузил перед Ником корзинку со свежевыпеченным хлебом с зернами тыквы и отрубями, миску салата и горшок с рыбным супом-пюре со сливками.
– В смысле, Темногорье? – Ник отломил кусок хлеба.
– Ну наш город так называется, – подала голос Анаит. – Ты, вообще-то, в нем находишься.
– В смысле?! – Ник почувствовал, что есть резко перехотелось. – Какое Темногорье?! Разве это не?.. – он назвал столицу.
Хост и Анаит с любопытством воззрились на него.
– Ты чего? – Анаит щелкнула пальцами. – Заснул? И тебе что-то привиделось?
– Э-э, парень, – Хост поставил две склянки: с солью и перцем, – ты ничего не попутал?
Ник ощутил растерянность: эти двое прикалываются над ним? Или… Он полез в рюкзак за посадочным талоном, а потом вспомнил, что выкинул его в аэропорту по прилету. Посадочный талон… Более ранний вылет… Чувство огромной ошибки охватило его: все сходится!
– Ты ничего не употребляешь? – с насмешкой спросила Анаит, с энтузиазмом наворачивая суп.
Ник только отмахнулся:
– Вы не шутите? – уточнил он на всякий случай.
Хост вместо слов залез в резной буфет и достал газету под названием «Вестник Темногорья». На первой странице красовалась его фотография, а в сопроводительной статье рассказывалось о сети кафешек, в одном из которых сидел Ник.
– На улицу выйди и спроси, – посоветовала Анаит.
И тут Ника осенило:
– Точно! Он мне билет подменил!
В том, что в путанице виноват неизвестный в аэропорту, Ник был уверен на все сто. Бровь Анаит поползла вверх:
– О-о, появляются новые подробности.
– Реально, – Ник говорил больше для себя. – Он ко мне за столик подсел, вещи рядом с моими сложил.
– Не понимаю, о чем ты, – Хост принес еще горшок с запеченной свининой.
– Да в аэропорту какой-то придурок свои вещи к моим подпихнул. Хотя куча места была! – поспешил объяснить Ник.
– Он был в темных очках и весь подозрительный на вид, – кивая, произнесла Анаит.
По ее виду можно было предположить, что она с трудом удерживается, чтобы не рассмеяться.
– Не знаю, – рассеянно ответил Ник: он судорожно соображал, что же теперь делать. – Он в толстовке был, капюшон на голову натянут. Я его лица не видел.
И тут Анаит так резко вскочила, что едва не расплескала оставшийся суп.
– Дебил! – заорала она на Ника. – Не подходи ко мне!
И убежала, с силой хлопнув дверью. Ник проводил ее недоуменным взглядом:
– Она всегда так? – но Хост лишь развел руками.
Обед Ник все же доел: и суп, и свинина оказались восхитительны. В супе, помимо рыбы и сливок, на вкус ощущалась какая-то незнакомая трава, выгодно подчеркивающая вкус. А в свинине нашлось место для молодого картофеля, горошка и сыра.