Внезапно, горящее здание стало рушиться, наполняя пространство грохотом, треском и снопами искр. Конь герцога рванулся в сторону, испугавшись этого огненного фейерверка, испуганно заржал и встал на дыбы, неуклюже заваливаясь на спину. Тяжелое тело всадника тянуло коня назад, он падал, грозясь подмять Гийома под себя. Герцог, не ожидавший такого резкого рывка жеребца, не удержался и выпал из седла. Падая, словно в каком-то замедленном сне, герцог Гийом увидел испуганные горящие глаза жеребца, его ослепительные зубы раскрытой морды. Гийом упал, словно тяжелый куль с мукой, на мощеную камнем улицу. Его тяжелая кожаная броня, сделанная на совесть и проклепанная стальными пластинками, не позволила ему резко вскочить на ноги или, хотя бы увернуться из-под копыт. Жеребец, его любимец, сын того самого коня, служившего ему всю английскую кампанию и спасшего его жизнь на поле Гастингса, упал на герцога, потом, резко и испуганно вскочил и несколько раз, переступая ногами, ударил своими крепкими копытами по животу герцога. Гийом потерял сознание…
Нормандцы в панике подняли тело герцога Гийома и на руках вынесли его из горящего города. Вечером этого же дня, части герцога Гийома Завоевателя оставили город Мант-на-Сене и, выслав герольдов к королю Франции, запросили перемирия, согласившись на все уступки. Выигранная, как казалось еще утром, кампания сегодня вечером завершилась… поражением.
Филипп Французский, сидя в цитадели города Мант-на-Сене, недоумевал и просто окаменел от неожиданного известия.
«Победа? Победа. Победа!!!» – Филипп тряхнул головой, словно прогоняя сон. Он не верил своим ушам, отказывался верить своим глазам. Перед ним стояли герольды его грозного противника и умоляли о мире и высочайшем снисхождении…
– Из любви к Господу и во имя Мира Божия! Мы, король Франции Филипп, принимаем условия мирного соглашения и заявляем, что территория нормандского графства Вексен с кастелянством Шомон, городами Понтуаз и Мант-на-Сене, вплоть до реки Эпта и крепости Жизор, отныне и навсегда принадлежит короне Франции!
Герольды поклонились и покинули короля Филиппа…
Этой же ночью, скорбная и медленная процессия, состоящая из рыцарей и приближенных герцога Нормандии и короля Англии Гийома Завоевателя, во главе которой ехала большая крытая повозка, направилась в Руан. Раненый герцог стонал, не приходя в сознание, когда повозка прыгала и раскачивалась на ухабах дороги. Слуги со всей осторожность сняли тяжелую броню герцога и уложили его тучное тело на меха, устилавшие походную постель.
«Море… стрела… конь. – Стонал в бреду герцог. –