Никогда не влюбляйся в повесу. Лиз Карлайл

вздохнула. Разговор с братом явно пошел не так, как надо, недовольно подумала она. По мере того как ребенок рос у нее в животе, она становилась все более беспокойной и раздражительной.

      – Ради всего святого, Киран, скажи хотя бы, как тебя угораздило нарваться на дочку Валиньи? – уже спокойнее поинтересовалась она. – Неужто он обнаглел до такой степени, что официально представил ей тебя?

      – Нет, конечно. Я просто выиграл ее в карты, – невозмутимо объявил Ротуэлл, глотнув бренди.

      – О господи! – Глаза у Ксантии едва не выпали из орбит. Она снова машинально схватилась за живот, почувствовав, что голова у нее пошла кругом. Кожа у нее вдруг покрылась испариной, ноги стали ватными. – О боже… кажется, я рожаю! Честное слово… рожаю! А все из-за тебя! – зажмурившись, плаксиво простонала она.

      К ее величайшему изумлению, Киран позеленел и, подскочив как ужаленный, бросился к ней с каким-то журналом в руках.

      – Ты просто немного устала, – твердил он, заботливо обмахивая ее журналом, словно опахалом. – Дыши же, Зи, черт тебя возьми! О чем ты толкуешь? Тебе же еще рано рожать… или нет?!

      – Наверное, да, – не открывая глаз, пробормотала Ксантия. – Хотя откуда мне знать? У меня такое ощущение, будто я сейчас упаду в обморок. Умоляю тебя, Киран, скажи, что я ослышалась! Не мог же ты в самом деле сказать, что выиграл мадемуазель Маршан в карты!

      – Ну вообще-то выиграл – правда, не ее, а право жениться на ней, – уточнил Ротуэлл. – Мне кажется, это все-таки не одно и то же.

      Ксантия, приоткрыв глаза, усилием воли заставила себя выпрямиться.

      – Похоже, ты серьезно… – протянула она.

      – Совершенно серьезно, – подтвердил он. – Прошлым вечером я как раз был у Валиньи.

      – Да, я знаю, – сухо буркнула Ксантия. – И кто еще присутствовал при этом спектакле?

      – Эндерс и Калверт.

      – Лорд Эндерс?! Ужас какой! – ахнула Ксантия. – Этот развратник! О, черт! А если один из них проболтается? Ты ведь понимаешь – если это случится, девушка будет опозорена!

      – Я как раз думал об этом, – бесстрастным тоном проговорил Ротуэлл. – Калверта – хоть и с натяжкой – можно назвать джентльменом, так что он будет молчать. А вот Эндерса придется припугнуть. Да и Валиньи тоже, причем чем быстрее, тем лучше.

      Господи, как можно с таким ужасающим равнодушием рассуждать о собственной женитьбе, с отчаянием подумала Ксантия.