– Идёмте, чай готов!
В каюте таких несчастных, как я, имелось несколько – их легко было отличить от бывалых морских путешественников по бледно-зелёному цвету лиц.
– А вы что, часто в море? – спросил я у Рафаэля.
– В первый раз! – пожал плечами он и принялся наливать чай в чашки, не уронив ни капли мимо.
Ну надо же!
– Хэйа даг! – поприветствовал я Рафаэля, когда он, постучавшись, вошёл в мою каюту. – Гло йа ин Год?
– Чего? – удивился он.
Я отложил самоучитель языка гемайнов и сел на койке.
– Верите ли вы в Бога? – сказал я уже по-имперски. – Говорят, им этот вопрос заменяет приветствие.
– Кому «им»?
– Коренным жителям Наталя – гемайнам.
– А-а-а-а! И что нужно отвечать?
– Еэр аан дие вадер, ен зин, ен дие хейлиге геес, если я правильно разобрался с произношением.
– Аминь! – кивнул Рафаэль. – А если бы я был неверующим?
– Тогда у вас не получилось бы вести дела с гемайнами.
– А почему вы назвали их коренным населением? Там же сплошь белокожие бородачи, потомки переселенцев из Оверэйссела, так?
– Но заселили-то они пустые земли, м? Четыреста лет назад лаймы завезли аборигенам холеру и оспу в обмен на рабов и слоновую кость, и народ там вымер. И пустынный берег без людей и живности не интересовал никого. Кроме гемайнов, которым жить под тевтонами не улыбалось – вот и выселились, чуть ли не целым народом.
– Вот как? А как же руды металлов, уголь?
– А это обнаружили почти случайно. – Я протянул ему одну из книг, которую купил в Яшме. – Вот, можете почитать, тут много по вашей теме. Не знаю, насколько сильно можно доверять автору, всё-таки он тоже лайм. Но чёрным по белому сообщает, что цветущие города Колонии были основаны сто пятьдесят-сто лет назад. Зурбаган, Лисс, Гель-Гью… Лаймы выгоды не упустят, переселенцы из Альянса устремились сюда сразу же, как стали известны истинные богатства этих земель. Их не интересовало земледелие и скотоводство, им было нужно золото.
– А гемайны? – Рафаэль и вправду был заинтересован.
– Гемайны дали бой. И лаймы умылись кровью и подписали Покетский договор, согласно которому не продвигаются далее чем на пятьдесят вёрст от побережья. И до сей поры договор соблюдался. Но кого после Великой войны интересуют старые договоры, верно?
Рафаэль задумчиво кивнул.
– Я возьму почитать? Не очень ясно, как во всё это вписываются туземцы…
– Нет проблем, читайте! Тотзиенз, Год сиен йо!
– Да, да… И вам всего хорошего.
Он уже закрыл дверь, но тут же вернулся обратно.
– Я чего заходил-то… Вы фехтуете?
– Э-э-э, что?
Оказывается, всё то время, пока мы лупцевали друг друга бамбуковыми палками и скакали по палубе, изображая записных дуэлянтов, за нами наблюдал капитан.
– Я вижу, вы пообвыклись, – проговорил он, спускаясь по лестнице. – Недурно,