– Я не поздоровалась, потому что растерялась, – вырывается из меня само собой.
Резко поворачивает ко мне голову, смотрит в упор. В его глазах совершенно непонятная, напряженная эмоция, и у меня в груди вибрирует в ответ. По телу разливается душное тепло.
– Извини, – добавляю.
– Ничего…
– Ладно, пока, – нахожу в себе силы оттолкнуться ладонями от перил и уйти. Наконец!
– Пока, Гуль, – провожает меня долгим взглядом.
Глава 6. Гулико
Если первой моей реакцией на внезапную встречу с прошлым был шок, то спустя полчаса я ощущаю лишь давящее, плотное, как туман в низине, опустошение. Сильные эмоции накрыли и схлынули, оставив только усталость после себя.
Больше мы с Лёвой не разговаривали. Пока я забирала телефон, Лютик успел вернуться за свой дальний столик, укрытый разросшимся в больших напольных горшках диким виноградом. И я лишь коротко кивнула ему, обернувшись, прежде чем выйти из кафе. Даже взгляд не стала ловить – так и не знаю – видел он, что я попрощалась, или нет.
Это неважно.
Уже давно ни черта неважно между нами, потому что давно ничего нет.
Кинув ключи от машины на полочку в предбаннике, захожу в родительский дом. Здесь тихо, темно, пахнет старой добротной мебелью и острыми специями. Кажется, что дом спит, но это не так. Слабая полоска света пробивается в коридор из-под кухонной двери, слышен приглушенный звук работающего телевизора и мамина возня у плиты. Готовить в такой поздний час она может только по одной причине – отца дома до сих пор нет, а она нервничает и так сбрасывает едкое раздражение.
Застываю в коридоре, раздумывая, пойти к матери на кухню или прошмыгнуть в свою комнату на втором этаже, но мама всё решает за меня.
– Дочка, ты? – доносится из-за неплотно прикрытой двери.
– Да, – со вздохом отправляюсь на кухню.
У мамы заняты все четыре конфорки и даже духовка включена. Месит дрожжевое тесто с каким-то остервенелым усердием. Бросает на меня режущий взгляд.
– Ты что так поздно? – ворчливым тоном.
Присаживаюсь на высокий табурет. Устало тру ладонью лицо и подпираю кулаком подбородок, оглядывая мать. Когда-то красивая, и даже сейчас вполне привлекательная, она выглядит изнуренной. Будто устала не только сегодня, а годами копила это в себе. Темные круги под глазами, глубокие носогубные складки, поджатые губы, вертикальные морщины на лбу.
– Ты же сама мне заданий столько дала, пока везде прокатилась…– отзываюсь вслух.
– Много ей заданий, а у меня так каждый день, и ничего, живу, – с упреком.
Предпочитаю пропустить колкость мимо ушей. Рассеянно верчу солонку в руках.
– Есть будешь? – спрашивает мать.
– Двенадцатый час, не хочу, – отставляю солонку.
– Скоро костями загремишь, лица нет, вся зеленая, – на одной ноте выдает мама словно заклинание.
Этот выпад тоже игнорирую. Вступать с ней в пререкания – только дать