– Черный не остановится, – Медный осторожно поднялся на ноги, словно стараясь не делать резких движений и не пугать. – Он получит свое сейчас, а потом придет и начнет требовать снова. И будут новые условия, новые уступки. Нельзя было соглашаться. Чего вы добились? Того, что он признает свою вину? И как много это стоит на самом деле? Черный получит больше.
Обидно слышать такое… Но ведь я пошла на это не ради благодарности.
Медный сделал шаг, и я невольно отодвинулась. Не потому что боялась его, а просто… не знаю.
Еще шаг и он вдруг смутился. Свою одежду бросил еще в лагере Черного, слишком быстро рванулся за мной. А может, и вовсе, все порвал оборотом. И сейчас он сел рядом, так же как я, подтянув колени к себе. Это почти смешно. При других обстоятельствах – смешно бы. Мы, должно быть, выглядим ужасно нелепо.
– Если бы я не ничего не сделала, вы бы подрались! – сказала, глядя на него.
– Мы все равно подеремся, – покачал головой Медный. – Сегодня или завтра, не важно. Этого уже не избежать. А вы взяли и сделали Черному такой подарок. Но ничего, до завтра время еще есть.
– Что? – я даже подскочила на ноги. – Вы собираетесь помешать? Вмешаться?
– Собираюсь, – ровно сказал Медный, глядя мне в глаза, поднимаясь на ноги.
Я невольно попятилась.
– Как вы можете! Это не ваше дело.
– Так вышло, что мое, – холодно сказал он. – Это и наше с Черным соперничество тоже. И я не уступлю. Найду способ.
Внутри сжалось и вдруг оборвалось. Такая злость. И отчаянье.
Я так старалась быть сильной, так старалась что-то сделать, и вот, Медный пытается обесценить все это! Я ведь хотела ему помочь. Хотела избежать драки, новых размолвок, новой войны! Как он не понимает!
Он просто не желает уступать?!
Я отступила, и еще, внутрь комнаты. Мне нужно было хоть немного времени и пространства все осознать. Такая почти детская попытка закрыться и ничего не слушать.
У меня не было сил.
Это несправедливо!
– Драки не избежать, – говорил Медный приближаясь. Что-то страшное в его глазах. – Слишком во многом сталкиваются интересы, слишком много разногласий. И разговорами эти разногласия не уладить. Речь идет больше о том, как распределятся силы после. Кто из королей чью сторону примет. Если бы Черный напал на парламентариев, на тех, кто официально, в рамках закона, пришел к нему выразить протест – он был бы виноват однозначно. Его бы осудили. И даже его дети не могли бы законно заявить право на месть. Мне очень жаль, Эирин, что я не смог раньше вам всего этого объяснить, но я никак не думал, что вы решитесь…
Его голос ровный, но в нем все равно звенит напряжение.
Нет, подождите…
– Его дети? – сказала я. – Право на месть? Вы считаете, что убьете его?
Медный сжал зубы. Тихо, почти беззвучно выругался.
– Да.
Я ударилась боком о столик. Ваза с цветами…
Я схватила эту вазу.
Самонадеянный болван!
– А