Заглядевшись на вихрь конских грив, мелькания клинков и копыт, Златомир увидел, как из этого вихря вылетела лошадь, волоча за собой проткнутый копьем труп, как за ней последовали два живых конника. Едва вырвавшись из смертоносного клубка, степняки остановились, вскинули луки и прицелились в приближающихся свержичей.
Злат сунул лук в налучь и побежал к вороной, первой лишившейся седока и теперь неспешно рысившей по полю. Если повезет, зверюга даст себя поймать, а если очень повезет, у печенежского седла найдется притороченный тул со стрелами…
Злату повезло. А потом очень повезло. Гнедая кобыла, не ерепенясь, дала ухватить себя под уздцы, и у ее окровавленного седла впрямь отыскался кожаный саадак.
Златомир быстро высыпал стрелы себе под ноги, схватил одну – она была легче тех, которыми пользовался он, но привередничать сейчас было негоже – и, уже натянув тетиву, увидел, как конь Истислава рухнул с истошным, разрывающим душу ржанием. Из шеи гнедого торчала стрела, вторая воткнулась ему в грудь. Златомир выстрелил в печенежского лучника в тот миг, когда тот тоже отпустил тетиву, две стрелы взвились в небо одновременно. Стрела, пущенная Златом, вонзилась в грудь степняку, сметя его с седла; стрела, пущенная печенегом за несколько мгновений до смерти, угодила в голову Истиславу, так и не успевшему выбраться из-под бьющегося в муках коня.
На второго лучника налетели Храбр и Канюк, и все опять смешалось в вопящую кашу.
Злат замер с оперением у щеки, ловя миг, когда можно будет отправить стрелу в полет без опаски, что она угодит не в того человека. Но кони и люди крутились так, что он никак не мог улучить подходящий момент.
Потом Златомир снова увидел варяга: тот рубил мечом печенега, с трудом отбивающего удары щитом. Меч, вылетевший из руки степняка, болтался на темляке. Печенегу вот-вот должен был прийти конец, но его невольно спас Канюк, лошадь которого толкнула Семаргла, когда свержич замахнулся топором на степняка в сверкающем шлеме. Печенег ушел от удара, свесившись с лошадиного бока, быстро секанул мечом снизу, а выпрямляясь, ударил еще раз. Хлестнула кровь, Канюк заорал дурным голосом, пополз с коня, но все-таки успел рубануть топором по руке, сжимающей меч. Едва крючконосый свержич грянулся о землю, как его истоптали лошади, а меч Храбра почти сразу напрочь снес голову в островерхом шлеме, и убийца Канюка рухнул рядом о своей жертвой.
Теперь варяг и Храбр сражались вдвоем против троих. Уцелевшие печенеги