Только одно возмездие свершилось, и то без вмешательства Монтальто, как ни странно, собственным кланом Паоло Джордано. Его сын Вирджинио от первого неудачного брака с Изабеллой Тосканской убеждал своих покровителей, великого герцога Франческо и кардинала Медичи, не признавать второй брак отца, опасаясь, что это уменьшит его будущее наследство. Оба покровителя прислушались к нему. Они сами были беспринципными политиками и детьми пропитанного кровью времени, в котором ничто человеческое не оставалось чуждым. Кровь лилась в их собственном доме, и герцог Франческо даже вступил в авантюрный брак по любви с прекрасной венецианкой Бьянкой Капелло, поэтому у него было мало моральных оснований оспаривать второй брак своего шурина как неподобающий. Если он и его брат все же обратились к папе с протестом против этого брака, то только из страха перед публичным скандалом, который обрушился бы и на дом Медичи, если бы Орсини получил награду за свой проступок. И каким бы слабым ни был Григорий как светский правитель, как главный пастырь душ он не мог оставить такой поступок безнаказанным; более того, в этом качестве он все еще обладал властью, против которой даже Орсини не мог открыто восстать.
Пастырь душ, наконец, взял верх и Григорий издал указ, объявляющий брак Паоло Джордано недействительным, а Виттории было приказано вернуться к родителям. Так и случилось, но Виттория часто меняла дом своих родителей на садовый домик своего любовника герцога.
Такое открытое неповиновение было слишком даже для слабого Григория. Однажды вечером сбирры вошли во дворец Аккорамбони, арестовали Витторию и отвезли ее в монастырь в Трастевере. Некоторое время спустя ее даже заключили в тюрьму в Кастель Сант-Анджело и обвинили в соучастии в убийстве Франческо. Но судебный процесс так никогда и не состоялся. Виттория оставалась в Кастель Сант-Анджело год и день. Кстати, она неплохо себя там чувствовала, если не считать скуки, которую ей приходилось терпеть. С ней обращались как с государственной пленницей, и Орсини делал все возможное, чтобы облегчить ее участь. Наконец, у него хватило ума согласиться официально отречься от нее и признать недействительность их брака. После этого Витторию освободили, и дело в отношении нее прекратили. Григорий считал, что справедливость восторжествовала. Но Паоло Джордано лишь сделал вид, что подчинился, и намеревался в нужный момент добиться своего.
Так Виттория снова вернулась в дом своих родителей. Теперь у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять о своих неверных расчетах, но она все еще надеялась на благоприятный поворот событий. Когда донна Камилла однажды пожаловалась своему брату на это слишком мягкое наказание, он ответил ей:
– Она была наказана достаточно. Теперь она сама увидит, насколько мудрее было бы довольствоваться умеренными преимуществами