письмо и портретное фото. Я обожала рассматривать лица ребят, кто как одет, кто с каким выражением лица смотрит в кадр, все они, за исключением пары-тройки непримечательных девушек, казались мне необыкновенно крутыми, совсем взрослыми людьми, которые могут делать всё, что заблагорассудится. Максим демонстрировал мне фотографию, снабжая каждый показ красочными комментариями. Он предпочитал показывать мне фото сам, чтобы я без спроса не залезала в его бумаги. Особо меня интересовали те, кого я когда-либо видела, и те, о ком хотя бы что-то слышала. Лёша Кругляков, автор несравненных шпаргалок, симпатичный парень с волнистыми волосами и утончённым профилем, несмотря на невысокий рост, почему-то оказался в заднем ряду, около Макса, да ещё и голову повернул, продемонстрировав вместо анфаса профиль. Максима поместили в задний ряд по причине совершенно неуместного для официального фото внешнего вида. Волосы он в тот год отпустил до рекордной длины. В первом ряду усадили тех, кто был одет в костюмы с галстуком, девочек в скромных платьях и пиджаках и Лену Расторгуеву посередине просто потому, что она сногсшибательно выглядела. Одета она была во всё белое – брюки, белую кружевную кофту, подчёркивавшую декольте в рамках на грани допустимых, волосы её оттенка «пепельный блонд», собранные на затылке, по бокам абсолютно симметрично выпущены две пряди. На ногтях тёмно-бордовый лак. Карие глаза и лёгкая улыбка, которая, казалось, не то расплывётся и превратится в смех, не то сейчас исчезнет. Рядом с Леной сидел Вадик Белозёров, про которого Максим рассказал лишь одно: «Вадик с нашей компанией очень мало тусовался, у него был спортивный режим. Зато однажды, во время драки, свалил соперника великолепным ударом с разворота ногой в грудь». Вадик занимался каратэ, открыто и пристально смотрел в кадр и очень мне нравился на фото. Но гораздо меньше, чем Максим Череповский! К сожалению, в лицейские времена он перестал приходить к брату в гости.
Увидев фотографию впервые, я тщетно пыталась отыскать глазами Лику Веллер, к которой брат питал симпатию, разумеется, взаимную. Когда Максим мне её показал, стоящую во втором ряду, одетую в пиджак с розовым цветком на груди, я не поверила, сказала, что это не она. Брат промолчал, а я возмутилась. Потом до меня дошло, в чём тут оказалось дело.
В этом же году, в феврале, Макс отмечал свой день рождения и пригласил некоторых однокурсников по лицею к нам домой. Все остальные члены семьи решили не вторгаться в приватность ребят, мама и бабушка приготовили угощение, а когда гости стали собираться, настала пора нам расходиться по своим гостям. Мама в тот вечер повела меня в гости к своей подруге Лене Кузнецовой, которая жила тогда с детьми на ЖБИ (в районе завода железобетонных изделий) в небольшой квартире. Я была поражена тем, что у детей, двух мальчиков, в комнате стояла двухъярусная кровать, я в неё влюбилась! Весь вечер мы с ребятами провели в игре в догонялки, бегая по квартире и лазая по этой чудесной кровати. Перед тем,
