«4 апреля 19..
Дорогая Симона!
Меня только что осмотрели, результаты узнаю завтра утром. Очень хорошая больница, врач похож на самого императора Франца Иосифа, говорят, это лучший гематолог в мире! Каким бы ни был результат, мне будет гораздо легче, если я узнаю правду. Может, я вернусь домой еще до того, как ты получишь это письмо, если только доктор Венцель не захочет взять еще какие-нибудь анализы.
Телеграфирую сейчас же, чтобы сообщить, что со мной все в порядке. Скучаю по тебе, думаю о тебе и Caillou[39].
A bientôt, с любовью,
Джон».
Джонатан достал из чемодана свой лучший темно-синий костюм и повесил его в шкаф, затем спустился вниз, чтобы отправить письмо. Минувшим вечером в аэропорту он разменял десятифунтовый чек из старой книжки, в которой оставалось чека три или четыре. Симоне он отослал короткую телеграмму, сообщив, что с ним все в порядке, а подробности в письме. Потом вышел из гостиницы, отметил для себя название улицы и осмотрелся в поисках чего-нибудь запоминающегося. В глаза бросился огромный щит с рекламой пива. Теперь можно и прогуляться.
На улице толпились прохожие, разносчики фруктов, попадались таксы на поводках, на каждом углу продавали газеты. Джонатан засмотрелся на красивые свитеры в одной из витрин. Его внимание привлек также голубой шелковый халат, висевший на фоне мягких белых овечьих кож. Он попытался было перевести цену на франки, но бросил, поскольку вовсе не собирался его покупать. Перейдя через оживленный проспект, по которому шли трамваи и автобусы, он оказался перед каналом с пешеходным мостом. Переходить на другую сторону он не стал. Пожалуй, можно выпить кофе. Джонатан приблизился к приятному на вид кафе с пирожными в витрине, со стойкой и маленькими столиками внутри, но заставить себя зайти не смог. Он понял, что боится результатов анализов, которые станут известны завтра. Его вдруг охватило знакомое ему чувство опустошенности, появилось ощущение, будто он выжат как лимон, а на лбу появилась испарина, словно сама жизнь покидала его вместе с потом.
Еще Джонатан знал или, по крайней мере, подозревал, что завтра он получит липовые результаты. Джонатан не доверял Рудольфу. Студент-медик. Рудольф ничем не помог, да в его помощи и не было нужды. Сестра говорила по-английски. Возможно, Рудольф сам и напишет сегодня вечером липовый отчет. Или каким-то образом его подменит. Джонатан даже представил себе Рудольфа, который пробирается днем в больницу и крадет там больничные бланки. Только не сходи с ума, сказал себе Джонатан.
Он повернул обратно к гостинице, стараясь выбрать путь покороче. Добравшись до «Виктории», он взял ключ и поднялся в номер. Снял башмаки, зашел в ванную, смочил полотенце и лег на кровать, накрыв полотенцем лоб и глаза. Спать ему не хотелось, но состояние было какое-то странное. Чудной этот Ривз Мино. Дать взаймы шестьсот франков совершенно незнакомому человеку, сделать это безумное предложение и пообещать