Когда ему это было позволено, он сказал, что явился в качестве посланца от самого бога Анубиса, который-де пылает страстью к Паулине и зовет ее к себе. Римлянке доставило это удовольствие, она возгордилась благоволением Анубиса и сообщила своему мужу, что бог Анубис пригласил ее разделить с ним трапезу и ложе. Муж не воспротивился этому, зная скромность жены своей. Поэтому Паулина отправилась в храм. После трапезы, когда наступило время лечь спать, жрец запер все двери. Затем были потушены огни, и спрятанный в храме Мунд вступил в обладание Паулиною, которая отдавалась ему в течение всей ночи, предполагая в нем бога. Затем юноша удалился раньше, чем явились жрецы, не знавшие об этой интриге. Паулина рано поутру вернулась к мужу, рассказала ему о том, как к ней явился Анубис и хвасталась перед ним, как ласкал ее бог. Слышавшие это не верили тому, изумлялись необычайности явления, но и не могли согласиться с таким невероятным событием, тем более, что знали целомудрие и порядочность Паулины. На третий день после этого события она встретилась с Мундом, который сказал ей: «Паулина, я сберег 200 000 драхм, которые ты могла внести в свой дом. И все-таки ты не преминула отдаться мне. Ты пыталась отвергнуть Мунда. Но мне не было дела до имени, мне нужно было лишь наслаждение, а потому я и прикрылся названием Анубиса». С этими словами юноша удалился. Паулина теперь только поняла всю дерзость его поступка, разодрала на себе одежды, рассказала мужу о всей этой гнусности и просила его помочь ей наказать Мунда за это чудовищное преступление. Муж ее [немедленно] сообщил обо всем императору. Подвергнув дело относительно участия жрецов самому строгому и точному расследованию, Тиберий приговорил к пригвождению к кресту их и Иду, которая была виновницею всего этого преступления, совершенного столь гнусно над женщиною. Затем он велел разрушить храм Исиды, а изображение богини бросить в реку Тибр. Мунда он приговорил к изгнанию, полагая, что наказал его таким образом достаточно за его любовное увлечение» [1].
Обращаем внимание, что разгон толпы из предшествующего т. н. «Свидетельству Флавия» абзаца описан более подробно, чем вся деятельность некоего Христа. А в следующем по тексту фрагменте ещё более подробно описана некая девушка Паулина. Просто сравните количество слов, которыми описан Христос – 92 и некая никому не известная Паулина – 685. Как видно, рассказ о Христе выглядит сравнительно очень поверхностным. Кроме того, он явно выпадает из контекста. К тому же, очевидно, что автор если и писал эти строки, то совершенно не понимал о ком пишет. Он просто не приводя источники информации, наспех пересказал то, что где-то от кого-то услышал. Можно предположить, что у него не было желания, времени или места на папирусе.
Таким образом, «Свидетельство Флавия», каким его представляют церковники, само по себе является неуместным по контексту, смыслу и объёму отрывком, совершенно неадекватным стилю знаменитого
