Со шкафа достали баян и передали голубоглазому юноше в белой рубашке и светлом нарядном костюме.
Алексей знал, это смотрины, а не только день рождения друга. Он уже не один раз глядел в сторону Зои, для себя понял, девушка весьма хороша и, что для него было важно, скромна.
Две семейных пары под аккомпанемент баяниста принялись вальсировать, они смеялись друг другу, это был смех людей, у которых хорошее настроение и всё прекрасно в жизни.
Алексей погрузился в музыку и больше не обращал ни на кого внимания. Он мастерски владел баяном, его пальцы летали по клавиатуре, в тонких чертах благородного, как у его матери Людмилы, лица таилось вдохновение виртуоза. Пышные русые волнистые волосы усиливали привлекательность его внешности. Выразительные глаза словно были освещены сиянием внутренней красоты души. На зрителей это произвело впечатление, он был в эту минуту особенно красив. Зоя не только слушала музыку, но невольно, как и другие, любовалась Алексеем, этим его вдохновением, этой красотой души, ставшей как бы для всех зримой. И в какую-то минуту поймала себя на мысли, что этот парень будет её мужем. Да, она так и подумала: «Этот парень будет моим мужем!» Минутное озарение исчезло, но эта странная мысль потом ей не раз вспоминалась, будто не она, а кто-то из будущего предсказал её судьбу.
Новая любовь
Засиделись до первого мерцания звёзд, ожививших тьму южного неба. На веранде в свете электрических лампочек под двумя салатовыми абажурами улыбались раскрасневшиеся, полные довольства, лица насытившихся и вдоволь наговорившихся людей. Стол был беспорядочно переполнен полупустыми блюдами и тарелками, в которых терялись среди груза угощений вилки. Воздух, казалось, загустел от множества запахов как пищи, так и самих людей. Все были уже достаточно дружны друг с другом, вызревшее чувство общечеловеческого родства вдохновляло на хоровое пение и на любвеобильные тосты.
Агния Николаевна дремала в кресле, расположив укрытые пледом ноги на низком табурете с подушкой.
А когда Агния Николаевна начала-таки подхрапывать, гости, спохватившись, засобирались.
Шумно отодвигали стулья, целовали хозяев, снова желали много доброго и хорошего имениннику, благодарили за угощение, хвалили кулинарное мастерство.
Аркадий Павлович Усмехин с лицом, казавшимся лысым из-за убранного с носа в карман пенсне, уставшим голосом, которому он безуспешно силился придать оживление, расспрашивал в который раз хозяев о здоровье их деток, его круглая, лоснящаяся физиономия была переполнена выражением преувеличенной озабоченности и такого же преувеличенного искреннего внимания.