– Триста динаров, прекрасная госпожа…
Гульнара рассмеялась, сверкнув жемчужно-белыми зубками… Вскочив, она как маленькая девочка закружилась напротив юноши…
– Рахмат, Ива-анн! В следующую пятницу получишь от меня подарок, а то твоя рубашка уже затёрлась здесь… – её маленькие пальчики коснулись воротника и слегка прошлись по шее… парня.
Окончательно добитый таким вниманием хозяйки, Иван вышел из женской половины, ничего не видя перед собой. В библиотеке он сидел некоторое время за письменным столиком, тупо глядя на разложенные на нём бумаги. Надо было работать-переписывать судейские тексты, а перед глазами стояло прекрасное лицо Гульнары-ханум! Разум туманил тёрпкий запах её духов, а тело всё ещё ощущало прикосновения руки турчанки…
Что за наваждение! Может, и прав был старый сельский священник, отец Макарий, говоривший, что красота женская – не от Бога? Что так Диавол отвращает через них нестойкие мужские души? И скандал опять будет в доме из-за денег. И может влететь от хозяина…
Иван сильно сжал обеими руками пылающую голову. Всё, надо работать, козаче! Дело есть прежде всего, как говаривал дядько Матвей…
Глава 7
Оборванные, изнурённые мужчины и женщины спотыкаясь, поднимались на корабль. Узкий длинный трап скрипел и прогибался под их ногами. Турецкие матросы, лениво покрикивая, тычками и пинками загоняли людей в трюм. Капитан, сложив руки на толстом животе, стоял на корме, удовлетворённо наблюдая за погрузкой «живого товара». На причале стражники-татары, дико визжа, лупили рабов плетьми, подгоняя их ближе к трапу. Несколько сот невольников теснилось на старой деревянной пристани. Плач, проклятья, молитвы на русском, украинском, польском языках далеко разошлись над пагтом…
Иван хмуро глядел на происходящее. Сейчас ему было не до любоманиями красотами моря. Казалось, уже давно можно было привыкнуть к зрелищам людских страданий здесь. Десятки невольничьих рынков находились только в одной Кифе. Ежедневно турецкие корабли увозили в далёкие края тысячи рабов-христиан, но не мог Иван смириться с этим! Образ убитого деда, соседей, страшный путь до Крыма вставали тогда перед ним, и ненависть заполняла сердце.
Тяжело вздохнув, юноша направился было прочь от причала, но детский плачь остановил его.
С подкативших высоких телег-арб, стражники снимали детей и сгоняли их в тесную группу. Все мальчики, курносые и белобрысые, в длинных полотняных рубахах и босиком. По виду – из московских земель. Высокий рыжебородый турок ярком халате, с ятаганом за поясом, тщательно пересчитывал детей, отмечая каждого на куске бумаги.
Вот оно что! Это ещё хуже, чем просто рабство: Иван с горечью смотрел на детишек, которых стражники, оттеснив других невольников, повели на корабль.
Христианские мальчики тоже оставляли один из главных