Я не верила своим ушам. Голос Жизели звучал непривычно робко, с оттенком подобострастия. Сильно, видимо, нашу тетку прихватила обида, если обычно суетливая, энергичная Марина с трудом находила слова и захлебывалась от восторгов в адрес потенциального «спасителя». Анька что-то рассказывала о ее вечных проблемах на работе, где только и делали, что подсиживали да подставляли. Или… Я вдруг подумала о том, что Жизель, совсем как Мила, буквально растаяла от одного только присутствия психолога. Неужели ни одна из женщин не остается равнодушной к его чарам?
На Аню, понятно, надежды уже не было. Оправившись от допущенного в начале собрания ляпа, подруга переняла эстафету у Жизели и выдала за один раз рекордно глупое количество абсолютно ненужной информации.
– Я – Анна. – Она томно закатила глаза. – Мне нужно прийти в себя после одной неприятной… м-м-м… личной истории. Знаете, некоторые люди совершенно не ценят хорошего отношения! Не ценят тех, кто рядом… Мне надо отпустить ситуацию, перестать волноваться о тех, кто этого недостоин. Разумом-то все понимаю, а эмоции берут верх. Надеюсь, вы мне поможете. И, кстати, я – тоже психолог, десять лет стажа! Может быть, мы с вами еще вместе поработаем…
– Обязательно помогу. И обязательно поработаем, – многообещающе подмигнул Евгений, и этого хватило, чтобы Анька задохнулась от счастья.
Да что же с моими спутницами такое творится! Да, отпадный мужик, брутальный, с юмором и, видимо, недюжинным характером. Способный на поступок. И неглупый, мягко говоря. Большой оригинал. Картины какие пишет… Я, может, тоже не прочь познакомиться с ним поближе. Но так откровенно терять голову и заискивающе блеять в его присутствии? Нет уж, увольте! Я всегда упрямилась, когда речь шла о слепом преклонении перед авторитетами, – годы учебы, а потом и не самой простой работы научили меня тому, что больше всего важничают и раздувают щеки те, у кого за душой пусто.
Синие очи остановились на мне – уже не в первый раз.
– Теперь – вы, девушка в джинсах, – ослепительно улыбнулся наш герой, и я невольно покраснела, словно он точно знал, что стояло за моими метаниями с одеждой. Впрочем, чему тут удивляться? Наверняка все это время он наблюдал за нами через камеры и вполне мог догадаться, что к чему. – Ну же, смелее! Можете называть меня Большим Братом, если угодно. А что, мне нравится! Или придумайте другое прозвище, похлеще, а остальные с готовностью подхватят! Вперед, неужели идеи иссякли? От вас я стерплю все что угодно.
Он заливисто расхохотался, вскинув ладони, будто сдается, и мои щеки обдало жаром. Значит, руководитель клуба был в курсе всего и, видимо, на самом деле следил за нами. Но гораздо больше меня занимала другая – совсем уже бредовая – мысль. Его игривый тон и жесты, обещание стерпеть… Он что, флиртовал со мной?
– Как это иссякли?