Молодой человек отводит взгляд от блокнота. За окном продолжает светлеть. Он слышит звук ломающегося льда, бьющихся друг о друга льдин. Неземной звук. Но и он не на земле.
Лед вскрылся. Он в гуще ледохода.
Можно отпраздновать – уже год, как он нашел блокнот. Тогда он и решился. И теперь отмечает это событие своеобразным способом.
Он уже давно его не открывал, но содержимое помнит почти наизусть. Первые же слова, которые он сейчас читает, полностью оправдывают его ожидания. Он думает о связях, о цене, что приходится платить, о безудержности. Читает дальше:
«…когда погружаешь руку внутрь, между аккуратнейшим образом разрезанными кожей, мышцами и сухожилиями, чувствуешь, как возвышаешься над собой. Словно дотягиваешься до подсознания, роешься в том, о чем человечество мечтает забыть. А держать в руке совершенный орган – сущее благоговение. Ведь у него впереди по меньшей мере семьдесят лет жизни…»
Он почти слышит причитающий голос, различает малейшие оттенки. Устав, он с трудом его заглушает.
Молодой человек смотрит на свою руку. Выжидает. Рука на удивление неподвижна. Как будто содеянное утихомирило ее. Словно безумные ножевые удары заблокировали работу нервных клеток.
А потом начинается снова. Эта дрожь.
Теперь он узнает свою жизнь.
Он отводит взгляд, смотрит в окно. Берег неподвижен в зимнем свете. Отчетливо видна береговая линия, выступающие из воды камни, опушка леса по другую сторону залива. Все произошло там.
Все произошло здесь.
На Фабрике.
Кровь на левой руке еще не полностью засохла. Когда началась дрожь, последние липкие капли брызнули с руки на стол. Он тянется к блокноту, зная, что все написано только с правой стороны, перелистывает, оставляя кровавые пятна на всех левых страницах, возвращается к началу.
К началу начал.
Он читает первые слова:
«С тех пор, как человек научился ходить на двух ногах, с тех пор, как в нем проснулось сознание, появилось абстрактное мышление, мы мечтали жить дольше. Мечта о вечной жизни так или иначе присутствовала в каждой религии, в каждом мифе, в каждой легенде. В эпоху секуляризации эта мечта покинула расплывчатый мифологический мир, оставила рай, ад и чистилище позади. Мечта – она здесь и сейчас. В этой жизни. И это уже не мечта. Мы слишком долго принимали как должное неминуемую смерть».
Молодой человек содрогнулся от претенциозности высказывания. Но голос умолк.
Но левая рука все еще дрожит. Захлопывая блокнот, он оставляет отпечаток на обложке.
Он хватает нож, крепко сжимает его в кулаке, словно выжимая кровь из рукоятки. Постепенно нож успокаивается. Дрожь стихает. Все это – лишь вопрос воли.
Теперь эта воля у него есть.
И он только начал.
Предстоит убрать все.
Ковчег должен очиститься.
Не вставая, он подвигает табуретку к короткой стороне стола. С ножом в руке он отгибает кончик скатерти.
Несмотря на скатерть,