– Я выхожу! – заорал тот. – Убирайтесь с дороги, или будет плохо!
Овиди выскочил на порог купе, укрывшись за заложником, которого он все еще держал за шею. Огляделся, бледный, с дикими глазами, потрясенный тем, что столкнулся только с одним полицейским. И начал отступать по коридору, направив пистолет в сторону Меццанотте. Не имея ни малейшего представления о том, что он будет делать дальше, Рикардо медленно продвигался вперед, по возможности избегая резких движений в попытках сохранить расстояние между ними неизменным.
– Стой! Не подходи, черт возьми! Я щас выстрелю, коп, слышишь? Выстрелю!
Затем все произошло в мгновение ока. Овиди оступился и почти потерял равновесие. На долю секунды посмотрел вниз и опустил оружие. Меццанотте действовал не задумываясь, на чистом инстинкте. Он в отчаянии рванулся вперед, протянув руки к пистолету. Они оказались на полу узкого коридора, один над другим. Овиди пинался и извивался как одержимый, пытаясь вырваться, в то время как Меццанотте, не обращая внимания на удары, левой рукой сжимал его запястье, чтобы держать оружие на расстоянии, а правой отчаянно пытался оторваться от неподвижного тела агента «Полфера», которое мешало ему двигаться. Внезапно грянул выстрел, заставивший его вздрогнуть и едва не разорвавший барабанные перепонки, но Меццанотте по-прежнему продолжал сжимать руку Овиди. Собравшись с силами, он сумел оттолкнуть потерявшего сознание агента и приподняться настолько, насколько хватило, чтобы нависнуть над главарем ультрас. И бил его по лицу с нарастающей яростью, пока его противник не замер; лицо его потеряло всякое сходство с человеческим, превратившись в обезображенную кровавую маску.
Рывком поднявшись, Меццанотте принялся пинать ногами стены поезда, ругаясь на чем свет стоит. Рука его была сильно повреждена, однако боли он не ощущал. Успокоившись немного, опустил голову на руки и сделал глубокий вдох. «Неужели все кончено, господи?»
Измученный и избитый, Рикардо встал, чтобы проверить состояние коллеги. Сердце его билось, дыхание было ровным, но складывалось впечатление, что он сильно нуждается в помощи врача. Меццанотте взвалил его на плечо и пошел укладывать на сиденья купе. Офицер слабо застонал, не открывая глаз. В ожидании помощи Рикардо пришло в голову, что умывание могло бы принести тому столь желанное облегчение. Он вышел из купе и направился к туалету. На лестничной площадке увидел, как из двери, ведущей в следующий вагон, валит дым, и почувствовал резкую вонь горелого пластика. На фоне происходящего мысли о подожженном вагоне совершенно вылетели из его головы. Меццанотте невольно улыбнулся при мысли о том, что среди множества поганых идей, которые он реализовывал в своей жизни, ввязываясь в неприятности, идея пойти и потушить этот гребаный пожар только что заняла первое место в списке.
Именно в этот самый момент раздвижная дверь открылась, выпустив густое облако дыма, охватившее его. Когда дым рассеялся, в дверной раме появилась фигура небывалых размеров, казалось заполнившая собой весь дверной