После обычного обмена приветствиями и любезностями Рикардо отвернулся от остальных, намеревавшихся поболтать, и с бокалом в руке направился к буфету в конце комнаты. На верхней части шкафа и на стене над ним висели десятки фотографий в рамках всех форм и размеров. Некоторые, самые последние, изображали Вентури на официальных мероприятиях или рядом с различными высокопоставленными лицами, но это были не те, что его интересовали. Он вгляделся в пожелтевшие от времени черно-белые фотографии. Десятки выцветших и потрескавшихся изображений рассказывали об эпопее «трех мушкетеров», а через нее – о пятнадцати годах миланской криминальной истории. В частности, была одна, которую Рикардо каждый раз разглядывал. Она была сделана во дворе Виа Фатебенефрателли в 1977 году, сразу после ареста Турателло. Рикардо в то время было два года. В центре, прислонившись к «Альфетте» без номерных знаков с мигалкой на крыше, стоял отец; его коренастое тело было укутано в помятый макинтош, из-под усов торчала вечная сигара. Слева от него Томмазо Карадонна, с бакенбардами, в джинсах свободного покроя и клетчатой рубашке, размахивал пистолет-пулеметом «Беретта M12», делая пальцами другой руки знак победы, а с другой стороны Дарио Вентури, в темном костюме, практически идентичном сегодняшнему, выглядел так торжественно и серьезно, будто только что принял первое причастие. Все трое улыбались – открыто, удовлетворенно и уверенно. Рикардо не помнил, чтобы отец когда-либо так улыбался. Через год его мать, которую он почти не помнил, сгорела от скоротечной лейкемии. Комиссар так и не оправился от потери жены. Его характер, и без того довольно ворчливый и угрюмый, еще больше испортился. Мрачный и замкнутый, он стал для маленького Рикардо слишком строгим и эмоционально отдаленным отцом. Только в компании двух своих коллег и друзей ему иногда удавалось немного оттаять, да и то он был скорее тенью прежнего себя.
Когда в 1970 году Альберто Меццанотте вместе с женой переехал в Милан из Варезе, где они оба родились и выросли, ему было двадцать восемь лет и он занимал должность заместителя комиссара. Он был назначен в Мобильный отдел в квестуре на улице Фатебенефрателли, где и построил всю свою карьеру – сначала в отделе по борьбе с грабежами, а затем в убойном отделе, который возглавил в 1981 году. В 1988 году он возглавил Мобильный отдел и занимал эту должность в течение десяти лет вплоть до своей трагической смерти.
Милан в те дни был богатым и жестоким городом, сочной косточкой, которую бросают голодным собакам, готовым на все, чтобы вонзить в нее клыки. Со средним числом убийств, подбиравшимся к двум сотням в год, Милан дышал в спину Чикаго с его Диллинджером и Аль Капоне. Свистели пули, текла кровь, люди жили в вечном страхе.
Это были годы протестов и демонстраций – на площадях и улицах вспыхивали стычки и столкновения, а жертв терроризма с каждым днем становилось все больше и больше. Организованная преступность начала потихоньку раскидывать свои щупальца по городу, концентрируясь