Улыбнувшись неожиданно пришедшему в голову образу ребенка-посланника солнца, он перевел взгляд на жену, все еще стоящую к нему спиной и продолжающую торопливо постукивать ножом, дорезая овощи.
Несмотря на большую разницу в возрасте, женаты они были уже давно. Но тщательно скрываемое восхищение ее отзывчивым характером и скромностью, удивительно сочетающимися с веселой непосредственностью, не покидало его с первого дня их знакомства. И подтверждение этого редкого сплава душевных качеств супруги он с радостью находил буквально в каждом ее слове или грациозном движении – даже когда она сердилась или просто сидела с рукодельем на коленях.
Вот и сейчас, глядя на ее тонкую талию над красивым изгибом бедер, просматривающимся сквозь складки простой и свободной домашней юбки из грубой, ворсистой ткани, он исподволь любовался женой, одновременно ловя взглядом отрывистые, чуть стесненные движения локтя правой руки, в которой она держала глухо стучащий нож. И в этом торопливом стуке, напряженности локтя и спины отчетливо улавливалось, что это последние штрихи, и вот-вот все будет готово. Предчувствуя скорое завершение простого кухонного действа – и одновременно боясь, что она почует его восхищенный взгляд и обернется, прервавшись раньше времени, – он торопливо перевел взор на ее ноги, а затем на прическу. И сразу же смутился своей суетливости, вызванной неопределенными и смешными опасениями. Но тут же был вознагражден, так успел уловить приятное сочетание блеска ворсинок юбки в солнечном луче и мягкой игры света в волосах жены.
А солнце между тем неуловимо сдвинулось в своем бесконечном вращении, и подмеченное им сияние проявило себя во всей полноте. Мария вдруг будто бы вся засветилась изнутри, как еще недавно это сделала стружка, но только более нежно и трепетно. Юбка покрылась рыжеватым пушком, а в белизне кофты проглянул розовый оттенок, словно кожа пыталась показать себя через ткань. И над всем этим засиял золотистый полумесяц с волнующе размытыми краями, мягко накрывший кудри жены. И вновь мир вокруг пропитало сладостное напряжение, которое всегда являлось предвестником чуда – маленького или большого. Он даже затаил дыхание, пытаясь впитать в себя полностью и удержать в памяти образ,