– Высокородный сэн Нег фар Уаскар, – упрямо выговорил инсегр полный титул Уаскара, – говорит, что для охраны от пиацтвов нужен огонь…
– Эти птицы боятся огня? – недоверчиво протянул Мох Шекук.
Губы Уаскара снова еле заметно шевельнулись.
– Пиацтвы не боятся ничего, – не скрывая презрения, перевел Ух-Кан слова вождя, – Но огонь любят кичнокары11, и они прогонят пиацтвов…
6
– Вставай! – чья-то крепкая рука тряхнула меня за плечо.
Я мгновенно открыл глаза, не сразу соображая, где нахожусь. Передо мной, широко ухмыляясь, стоял мой первый знакомый в этом мире – Пагэтп.
– Вставай, сэн Виктор, – повторил он, – Свечение Небес – Мтари уже показался над Великой Степью.
Видимо, тут не положено долго залеживаться в постели. Я стремительно выскочил из-под пушистых шкур. В мышцы мои, непомерно натруженные вчерашним верховым испытанием, стрельнула нестерпимая боль. Охнув, я опустился обратно на ложе.
– Выходи, – бросил Пагэтп, отодвигая входной полог.
– Ранней пташке бог подает, – пробормотал я, протирая глаза кулаком, и ковыляющей походкой вышел наружу.
Тут же мне пришлось прикрыть глаза ладонью: после полумрака палатки свет местного небесного свечения оказался необычайно ярким.
– Как ты сказал? – недоуменно повернулся ко мне воин.
– Ранней пташке бог подает, – повторил я чуть громче.
Пагэтп задумчиво почесал голову. В глазах его явно улавливалось напряжение мысли.
– Который бог? – наконец смог выговорить он, – Арднок или Мта-ри? – взгляд его с нескрываемым интересом устремился ко мне.
Что мне сказать? Я совершенно не знаком с местным пантеоном. Но ответить я не успел…
– Воины, умываться… – послышался строгий голос Сеатв, – еда готова.
Действительно, ноздри уловили нежнейший аромат чего-то жаренного. Рот непроизвольно наполнился слюной. В желудке громко заурчало в предвкушении предстоящего удовольствия.
Наскоро окунув лицо в кожаное ведро с ледяной водой, я чуть не бегом направился, так и хочется сказать, к накрытому столу. Хотя, какой там стол… Деревянное блюдо с истекавшим божественным ароматом мясом стояло прямо на траве неподалеку от входа в палатку. Кое-как устроившись возле блюда, я принялся за завтрак. Смутно вспомнил, что вчера вроде так не мучился при приеме пищи. Ах, да – вчера мы ели в палатке, расположившись на ворохе шкур – почти на диване. Естественно, особых трудностей в размещении ног не было. Сейчас же они мешали прямо катастрофически. Сидеть по-турецки, крайне неудобно. Попробовал вытянуть – чуть не опрокинул блюдо. Одним словом – маета… Но когда первый кусок проперченного мяса опустился в рот, о временных неудобствах как-то забылось. Мясо буквально таяло на зубах. Раньше, читая о таком, я просто не понимал, как такое возможно, но сейчас