«По долгу службы» Софье Яковлевне часто приходилось посещать театральные премьеры и – литературно – музыкальные салонные вечера. Она любила светскость и яркость жизни, привлекала и приковывала к себе внимание не только неординарностью взглядов и суждений, но и внешним видом: ходила в мужских костюмах и галстуках, носила короткую стрижку, курила сигару… На одном из таких вечеров, в доме Аделаиды Казимировны Герцык – Жуковской, 16 октября 1914 года, Софья Парнок и встретилась с Мариной Цветаевой.
Вот какою видели Марину Цветаеву – Эфрон в то время ее современницы: «…Очень красивая особа, с решительными, дерзкими, до нахальства, манерами… богатая и жадная, вообще, несмотря на стихи, – баба – кулак! Муж ее – красивый, несчастный мальчик Сережа Эфрон – туберкулезный, чахоточный». Так отозвалась о ней в своем дневнике 12 июля 1914 года Р. М. Хин-Гольдовская, в чьем доме жили некоторое время семья Цветаевой и сестры мужа».
Позоева Е. В. оставила такие воспоминания: «Марина была очень умна. Наверное, очень талантлива. Но человек она была холодный, жесткий; она никого не любила. … Часто она появлялась в черном … как королева… и все шептали: «Это Цветаева… Цветаева пришла…«»). В декабре 1915 года роман с Парнок уже – в самом разгаре. Роман необычный и захвативший сразу обеих. По силе взаимного проникновения в души друг друга – а прежде всего это был роман душ, это было похоже на ослепительную солнечную вспышку. Что искала в таком необычном чувстве Марина., тогда еще не бывшая столь известной поэтессой? Перечитывая документы, исследования Николая Доли и Семена Карлинского, посвященные этой теме, я все сильнее убеждалась лишь в том, что Марина Цветаева, будучи по натуре страстной и властной, подобно тигрице, не могла до конца удовлетвориться только ролью замужней женщины и матери. Ей нужна была созвучная душа, над которой она могла бы властвовать безраздельно – гласно ли, негласно, открыто ли скрыто ли – неважно!
Властвовать над стихами, рифмами, строками, чувствами, душой,