Тут снаружи, сквозь непрекращающееся завывание ветра, до нас донёсся какой-то резкий, громкий звук. Он не был похож на обычный гром – слишком глухой и какой-то объёмный.
– Что это, Арти? – спросила Соня.
– Не знаю, – ответил я, стараясь сохранять спокойный тон.
– На гром не похоже… да?
И в этот момент звук повторился. Теперь заметно ближе. Я даже почувствовал, как пол под нами завибрировал. У меня даже комок к горлу подкатил.
– Ох… – выдохнула Соня.
В этот момент снова ожила рация. Сначала говорили по-французски. Потом говоривший поменялся, и кто-то обратился по-русски:
– Административный корпус складу.
– Арти, это мы! – возбуждённо сказала Соня и потянулась к рации.
– Дай я, – мне было ближе, и я схватил аппарат первым. Нажал тангенту.
– Административный на связи, приём, – произнёс я.
– Как обстановка?
– Всё в норме. Слышали два необычных сильных звука.
– Подтверждаем, – ответили на том конце, – производство не отвечает. Опасаемся обрушение цеха флотации.
– Приняли, – сказал я, – главного будить?
– Отрицательно. Сейчас ничего сделать нельзя. Доложите, как проснётся.
– Приняли, – ответил я.
Только я поставил рацию обратно на подоконник, как снова кто-то вклинился на французском. Голос был взволнованный. Он прорывался через вой ветра и какой-то посторонний шум.
Ему ответили, тоже на французском. По интонации я понял, что задали какой-то вопрос.
Через секунду снаружи опять что-то ухнуло. В этот раз слабее и дальше. А ещё я услышал какую-то странную стрекотню, прорывающуюся сквозь ветер. Что-то вроде: «щёлк-щёлк-щёлк-щёлк-щёлк».
– Арти, что это? – снова спросила Соня.
Я не успел ответить: снова ожила рация. Первый голос теперь что-то кричал. На заднем фоне слышался тот же ритмичный звук, довольно громкий. Из рации он звучал как «та-та-та-та-та… та-та… та-та-та». И – уже знакомое щёлканье снаружи, в отдалении.
– Это что, автомат? – ещё один вопрос от напарницы.
– Да, – кивнул я, – скорее всего…
– Административный складу, – кто-то опять обращался к нам.
– На связи административный, приём, – ответил я.
– Вооружённую охрану на уязвимые места. Будите всех, – голос на той стороне звучал тревожно, но уверенно. Это немного успокаивало.
– Принято, – ответил я и добавил: – Что случилось?
– Пока не можем понять. Разбираемся. Ребята с производства говорят о каком-то вторжении. Может, местные, которые сегодня сбежать пытались, но не дошли до посёлка, пытались найти укрытие.
– Но почему их не пустили? Приём, – удивился я.
– У нас нет сейчас такой информации. Надо ждать, – ответил голос, – отбой.
Снаружи снова послышалась стрекотня. А потом глухой звук, подозрительно похожий на взрыв. И ещё один.
– Блин,