– Отлично, если ты сам не понимаешь, насколько безнравственны эти снимки, я сама поговорю с Джо, – вот и все, что я смогла ему тогда ответить.
После выяснения отношений мы перевели разговор на другие темы и с удовольствием поедали блюда японской кухни. Когда мы закончили ужинать и Арнольд повел меня в кафе попить кофе с десертом, я размышляла о сложившейся ситуации. «Он прав. У нас с ним не было отношений в то время, когда он снимался в этой фотосессии. Тем более люди моего круга не читают подобные журналы и вряд ли увидят эту рекламу. Но все же надо поговорить с Джо и сказать ему, чтобы он перестал использовать Арнольда таким откровенным образом». Хладнокровно обдумывая создавшееся положение, я постепенно успокаивалась и приходила в себя, да и уютная обстановка итальянского кафе действовала на меня умиротворяюще.
Несмотря на достигнутый консенсус относительно этой откровенной рекламы, мы с Арнольдом время от времени возвращались к этому вопросу: в то время я считала, что участие в подобных откровенных съемках вряд ли поможет в его карьере. Но Арнольд не обращал особенного внимания на мои комментарии и дал Джо полный карт-бланш на использование своих фотографий и отслеживание реакции читателей на их публикацию. При таком отношении Арнольда к моему мнению у меня просто не было никаких шансов его переубедить. Несмотря на все мои разговоры с Джо, журнал с откровенными снимками Арнольда так и продолжал публиковаться, и со временем мне пришлось смириться с таким положением вещей. Из-за своих внутренних переживаний я вновь вернулась к практике «заедания» проблем и начала набирать лишний вес.
В сложившейся обстановке меня спасало то, что мне удалось помириться со своими родителями и они поддержали меня в трудной ситуации. Постепенно отец, а за ним и мама начали более спокойно относиться к нашему совместному проживанию: я просто не оставила иного выбора родителям, кроме как принять этот факт. Нас вместе с Арнольдом начали приглашать на семейные мероприятия – дни рождения, государственные праздники и просто посиделки. Поначалу стиль поведения Арнольда и его акцент удивляли всех моих родных, а происходило это потому, что Арнольд всегда и везде вел себя непринужденно и раскованно. Но наши визиты к родственникам закончились тем, что моя семья приняла Арнольда как своего – несмотря на всю его необычность.
Очень скоро вся моя семья – сестры со своими мужьями, племянницы и племянники – поняли, что чем больше Арнольд общается с ними, тем больше он им нравится. Если Арнольд хотел понравиться людям, он делал то, чего от него ожидали. К примеру, он мог запросто сказать: «Так, кто только что пернул? Давайте, признавайтесь! Марианна, это не ты сделала, случаем?» Однажды Арнольд рассмешил мою сестру Салли на праздновании Дня благодарения, когда во время общей молитвы