Слуга откланялся и поспешил уйти. Граф и швейцар миновали несколько широких мраморных лестниц, прошли обратно по анфиладе, по прозрачной галерее на втором этаже дома, где стены и потолок были сделаны из чистейшего стекла, добрались до женской части поместья. Несмотря на свой преклонный возраст, швейцар шел быстро, торопливо, немного переваливаясь на косолапых ногах и изредка протирая платком лысину.
– Что там случилось? – спросил граф, пока они шли. – Отчего так срочно?
– Не знаю, мейр Итан, не могу знать, – развел руками швейцар. – Графине принесли письмо, я его передал, а потом, почти сразу, когда горничная Иза вручила его мире Диане, той стало нехорошо, она сильно плакала и просила то позвать вас, то оставить ее в покое. И вот, – старик шмыгнул красным носом и протер своим платком вспотевшие ладони. Граф ничего не ответил; до покоев графини дошли в молчании.
– Идите на свое место, – наконец приказал Итан, останавливаясь у тяжелых дверей и прислушиваясь. В комнатах его жены царила тишина, только раздавался чей-то приглушенный шепот и шелест юбок прислуги. Он открыл дверь и вошел.
В покоях миры Дианы было светло и прохладно: девушки-горничные открыли окна, чтобы впустить свежий воздух. Графиня, бледная, осунувшаяся, с покрасневшими от слез глазами и губами, искусанными от волнения, полулежала в мягком кресле, обитом голубым бархатом. Одна девочка-служанка терла ей виски, другая – стояла рядом с бокалом воды в руках. На низком столике из красного дерева лежало смятое письмо со сломанной печатью.
– Выйдите все, – глухо промолвил граф. Светлый хоровод девушек мгновенно выпорхнул в дверь. В просторной комнате, пронизанной ароматом ванили и кедра, повисло гробовое молчание.
Итан медленно подошел к Диане, грузно опустился в кресло, стоявшее напротив. Они с супругой были полными противоположностями и внутренне, и внешне. Маленькая, хрупкая, черноволосая Диана с черными живыми глазами, оливковым южным загаром, точеной фигуркой – и ее муж, граф Итан Ринальде, высокий, плечистый, бледнолицый, со светлыми седеющими волосами и удивительно мягким взглядом бархатных карих глаз, глубоко посаженных под выступающие густые дуги бровей.
– Ты в порядке?
– Благодарю… уже да.
Дежурные фразы, в коих нет ни капли любви и искреннего участия… Янис наверняка бы спросил иначе. Диана поспешила вытереть слезы и посмотрела в сторону мужа уже спокойнее.
– Тебе, право, не стоило за меня волноваться.
– Что случилось? Ты была так напугана. Что это за письмо?
– Так, – графиня рассеянно подняла со столика измявшийся лист бумаги, пробежалась глазами по выписанным каллиграфическим почерком строчкам и протянула письмо супругу. – Вообще-то, оно предназначалось тебе. Из Верховной канцелярии пишут, что у нас на морских границах слишком плохая оборона, – Диана нервно усмехнулась и изящным жестом откинула