– О, Саша! – улыбнулся папа. – Как дела? Мама привела?
– Да, тут так интересно! А что ты делаешь?
– Сейчас станок настраиваю. Буду новую деталь точить.
– Кру-у-уто! А можно ещё раз прийти? Ты мне всё покажешь…
– Конечно, заходи!
И я навещала папу, когда наши графики совпадали. Ведь он тогда работал то в дневную, то в вечернюю смены. Я удивлялась, как можно в одну неделю возвращаться домой днём, а в другую – ночью, организм же страдал. Но мой папа – самый сильный, он выдерживал всё.
Один раз тётя Маша забрала меня на экскурсию в КПЦ, кузнечно-прессовый цех. Там было шумно и жарко: стучали молоты, и топились печи. Мне выдали старый лабораторный халат и каску, которая так и норовила скатиться на нос. Мы медленно шли по широкому пролёту, и я снова вертела головой, пытаясь хоть что-нибудь понять. Вокруг много огромных машин неизвестного мне назначения. Маша как раз привела меня к одной из них. Мы поднялись в кабину оператора.
– Саша, это кольцераскатная машина. Вообще, сюда нельзя заходить. Но мне, как инженеру, можно. Сейчас посмотрим, как будут делать кольцо из поковок.
Хорошо иметь родственников, которые могут везде провести. В кабине уже сидел оператор. Он колдовал над огромным пультом с россыпью светящихся кнопок. Тем временем за бортом на плиту поставили сверкающий кусок металла. Откуда-то сверху на него опустился широкий столб и, кажется, начал давить на металл. Столб медленно давил и кружил, пока не превратил цилиндр в кольцо. Невероятно! Я не поняла, как это случилось, наверное свершилось волшебство! Почаще бы на такие экскурсии ходить.
Лето выдалось жарким, но дождливым. Тем мокрым утром я не могла придумать, что же мне обуть. Нет, зонт забронировал себе место в моей сумочке, но что делать с ногами? Я взглянула на градусник и решила: хожу я быстро, и так все лужи мои, пусть будут босоножки. А что: вода зальётся и выльется, в химчистке жарко, быстро высушусь. В кроссовках противно – быстро бы намокли. Жаль, летать над землёй я ещё не научилась.
Мой родной Чебаркуль – город маленький, где все друг друга знали. Добрые люди донесли маме, что я гуляла в дождь «босиком». Но мама-кремень: заявляла всем, что так решила я, и она меня отпустила. Ведь ничего страшного не случилось. На улице тепло, хоть дождь обильно поливал улицы. Горячий чай в химчистке перед началом смены, вторая обувь, горячий стан – и всё отлично. Ведь дождь когда-нибудь закончился бы.
И снова простыни, пододеяльники, наволочки. Изредка полотенца, скатерти и салфетки. По понедельникам и средам новый привоз белья. Бодрые грузчики таскали огромные тюки на склад, где Валентина Ивановна распоряжалась, куда их расставлять, чтобы хватило места. Стиральные машинки жужжали без перерыва, но и