– Прежде всего, о дармовых дровах.
– Знаю… Гласному городской думы Завитухину. Прошений уж штук тридцать ему написал от разного бабьего сословия.
– Да, да… По полусаженкам выдает, и ноне дрова такие хорошие… У нас на дворе получали уж. Я видела.
– Еще куда?
– А в приходское попечительство. Там к празднику тоже можно. Хоть по полтора рубля, а все-таки выдают. Мало, но дают на сиротство.
– Мало! Двенадцать копеек мне заплатишь – полтора рубля получишь. Все-таки рубль и тридцать восемь будешь в барышах. И туда писали. Знаю. Потом в человеколюбивое общество, что ли?
– Вот, вот. Пожалуйста, голубчик.
– Ладно. Напишем. Это три. А четвертое-то прошение куда?
– А четвертое городской голове можно. Там на сапоги дают, на калоши, ино и за квартиру платят.
– Знаю. Что ты ученому-то говоришь! Порядок известный. Писали сто раз. Голова передаст в комиссию по благотворительности, а оттуда через члена решение. Напишем.
Женщина переминалась.
– Можно бы и еще в два-три места, да вот денег-то у меня нет, – сказала она.
– На нет и суда нет. А будут деньги, так приходи, напишем. Я все места знаю, где жареным пахнет, – отвечал Колотов и начал писать.
II
Перо Колотова выводило заголовок к прошению о дровах: «Его превосходительству господину члену комиссии по раздаче дров бедным Василию Кондратьевичу Завитухину прошение».
– Знаешь, как Завитухина-то величать? – спросил он вдруг женщину.
– А как его звать-то? Постой… Кажись, Константин Николаич.
– Ну, вот и врешь! Идешь писать прошение о дровах и не знаешь, кому. А вот я специалист, так знаю. Василий Кондратьич он. А Константин, да и то не Николаич, а Александрович – это председатель приходского попечительства, где праздничные раздают.
Женщина поклонилась.
– Ты ученый – тебе и книги в руки, а нам, сиротам, где же знать.
– Ну, то-то. Посмотрел бы я, как тебе ходячий писарь написал бы, тот самый, что умер, которым ты меня упрекаешь, что он тебе по семи копеек за прошение писал.
– Нет, милостивец, он знал, он все чудесно знал – нужды нет, что пьющий был, – отвечала женщина.
– Не мог он Василия Кондратьича знать, потому что Василий Кондратьич этот только нынешнею осенью назначен. Не мели вздору. А вот назвал бы он его в прошении Константином Николаичем, он бы и рассердился за непочтение… рассердился и не дал бы дров. Зря бы прошение пропало. Да… Так вот ты пятачка-то и не жалей, что специалисту передала. Специалист напишет по-настоящему, что и как – всему тебя обучит и наставит. Вот как о дровах надо заголовок делать.
Колотов прочитал написанное и спросил:
– Вдова ты, мужнина жена или девица? Крестьянка, мещанка или солдатка? Звание…
– Девица, девица, миленький… Крестьянская девица Новгородской губернии, Крестецкого уезда Василиса Панкратьева.
– Советую писаться вдовой. Действительнее. Лучше помогает. Ведь по паспортной книге никто проверять