Водку принесла Катя Якутова. Иван Диодорович помрачнел. Не дело для дочери знаменитого пароходчика подносить водку всякому отребью.
– Примешь со мной, капитан? – спросил Жужгов.
– На вахте не принимаю.
Жужгов хмыкнул в чёрные усы.
А Катю на палубе остановил молодой боец, румяный и растрёпанный.
– Катерина Дмитриевна? – волнуясь, спросил он. – Вот радость-то!.. Я Сенька, Сенька Рябухин! Помните меня?
Катя прищурилась – и вспомнила. Этот парень был охранником в тюрьме и отдал Дмитрию Платоновичу револьвер, а потом прибежал к Кате каяться.
– Что вы хотите? – нахмурилась Катя.
– Ничего! – горячо заверил Сенька. – Я тут при антилерии состою! Ежели вам какое дело надо, я завсегда к услуге! О батюшке вашем крепко сожалею!
Катя смерила этого дурня взглядом.
– Семён, вы в бога верите?
– Истинный крест! – Сенька вытащил из ворота крестик и поцеловал.
– А в советскую власть?
– Наша эта власть, народная!
– А я не верю ни в бога, ни в коммунизм. Не приставайте ко мне.
Катя направилась к двери в камбуз.
– Я завсегда!.. – вслед ей крикнул ничего не понявший Сенька. – Я здеся!
В тёмном, горячем и душном камбузе Дарья чистила едкий лук и утирала слёзы рукой с ножом. В крупнотелой и красивой Дарье Петровне была тягучая бабья томность. Кате нравилась начальница, добрая и спокойная. При ней не обидно было выполнять грязную работу посудницы – мыть тарелки и столы, таскать воду из-за борта, отбивать и выполаскивать матросское бельё.
– Катюша, снеси воду машинистам, – попросила Дарья. – У них там совсем пекло, всегда питьё нужно. Я настойку на бруснике сделала.
Катя с кувшином осторожно спустилась в трюм. Низкое помещение еле освещали коптилки. Всё здесь было сложное и железное: двигающая рычагами громада машины, клёпаная туша котла, трубы, рёбра, вентили, циферблаты. Зной. Лязг, шипенье, утробное клокотанье огня в топке. Густо пахло нефтью. Осип Саныч Прокофьев, старший машинист, сидел на скамеечке под огоньком лампы и читал замасленную газету, придерживая очки. Лысина его блестела.
Осип Саныч принял у Кати кувшин и сказал с осуждением:
– Дарья сюда пускай матросов шлёт. Не надо барышне к нам соваться.
– Не беспокойтесь за меня, Осип Саныч, – улыбнулась Катя.
Она украдкой посмотрела в проход вдоль борта. Там из непонятной тьмы вылепился человек в мокрой рубахе, что-то подправил и подкрутил на щитке управления и оглянулся на Катю. Это был Великий князь Михаил Романов.
06
– Кто тебе фонарь-то подарил? – Дорофей поцеловал Стешу в подбитый глаз. – Приставал, что ли, кто? Скажи мне, я за тебя любому зубы подровняю.
– Я уже сама подровняла, – весело ответила Стеша.
Она была нрава лёгкого и боевого, поэтому в защите не нуждалась.
Дорофей