Глава 3
Чем сильнее они углублялись в недра Серолесья, тем меньше Мергольду нравились происходящие с миром перемены. Он никогда не был сведущ в лесной жизни, но даже неразумный ребёнок сообразил бы, что тут дело нечисто. Невесть каким ветром сломанные и перекрученные ветки, сгнившие на корню деревья, падающие от малейшего толчка, другие деревья – растерявшие всю листву, с облезлой корой и страшными наростами на полуголых стволах… Не все, но многие, очень многие. И чем дальше, тем больше…
А ещё была пыль, оседающая на одежде и противно скрипящая на зубах. В какой-то момент Мергольду даже начало казаться, что он и вовсе не в лесу, а снова на Испытании Мужей своего племени, далеко на юго-западе Земли Коней, где благодатная зелёная степь сменяется сначала небольшими островками песка в море трав, а затем и самой настоящей пустыней. В тех местах жаркий ветер носил над землёй как раз такую же пыль, жёлтую и вездесущую, а лица приходилось заматывать до самых глаз.
И, конечно, были сны – тёмные и бессвязные, полные неведомых страхов и чёрного отчаяния. Они и раньше иногда посещали Мергольда, несколько раз в год, а то и чаще, но теперь стали приходить каждую ночь, и это было ужасно. Порой он вовсе не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок до самого утра, и потом клевал носом во время переходов.
А ведь первые два дня пути ничего особенного не предвещали! Правда, опытный лесовик Руф начал морщиться, едва только ступил на уходящую меж деревьев узкую тропу, но остальные, и в их числе Мергольд ничего поначалу не заметили. А вот потом… Никто не говорил этого вслух, но постепенно всем и каждому стало понятно, что здешняя земля проклята. Особенно после того, как гном разыскал чёрную книгу.
Это случилось на шестой день, когда отряд переправлялся через узкий, но необычайно холодный приток Змеи. Руф-Выдра, оправдывая родовое имя, был уже на другом берегу вместе с драгоценными рукописями книгочея, сам книгочей пока ещё преодолевал стремнину, Мергольд только начинал увязывать вещи, когда из зарослей выбрался отлучавшийся по какой-то надобности Сидри. В бороде его были колючки, а в руках – толстенный фолиант в чёрном кожаном переплете.
– Нашёл под камнями, – буркнул гном в ответ на вопросительные взгляды спутников, когда они все оказались на другом берегу. – Там в кустах развалины дома. Сгорел чуть не дотла, а что осталось – травой поросло. Да домишко-то дрянь, сарай. А вот построен на нашем, гномьем фундаменте старинной работы. Когда-то, видать, здесь была сторожевая башня, а под ней, не иначе – секретный ход, может, даже за реку. Но теперь там сплошная глина и камень. Вода поднималась, что ли? Не пробиться. Был бы подходящий инструмент…
Сидри нёс с собой лопату, заступ, здоровенный бур, набор молотков побольше и поменьше, железные клинья, зубило – и это только то, что Мергольд успел заметить, пока тот перекладывал вещи. И как только переплыл со всем этим железом? Да уж, если гном решил сетовать на недостаток