Юноша еще пару минут постоял, вспоминая вчерашний вечер. Он ведь точно помнит, как было плохо, он пытался позвать деда и Петра Михайловича, но, не сумев открыть дверь, упал на пол и… Нет, он живой, но почему такое ощущение, что умер? Да, сейчас он чувствует себя превосходно. Илья даже подпрыгнул пару раз, тело с радостью отозвалось на движение. А вчера…
– Илейка, ты уже встал? – раздалось из-за двери.
– Да… Да, встал, – не сразу нашелся он.
– Тогда иди обедать… Ну и горазд ты спать, внучок, – услышал он уже удаляющийся голос деда.
Все еще мало что, понимая, Илья, надел спортивные штаны, майку и открыл дверь. Точнее дернул за ручку, но дверь осталась стоять на прежнем месте. Он дернул сильнее, но дерево словно приросло к косяку, и никак не хотело отвечать на юношеские потуги. Он еще пару раз дернул ручку, и уже было решил позвать деда, когда вспомнил, что вчера, собственноручно закрыл дверь на замок. Просто никогда этого раньше не делал, поэтому и сразу не догадался. Раздался щелчок, и путь из комнаты был открыт.
Илья осторожно выглянул в коридор, все еще немного сомневаясь, что он в порядке. (Иля, а не коридор, с последним-то все в норме). Все как прежде: стены, палас, вон Щур на коврике лежит и смотрит на него такими глазами, словно понимает, что юноша сейчас чувствует.
– Все нормально, Щур, – походя, потрепал собаку по холке. Раздался негромкий недоверчивый тявк. – Дед, ты тут? – он заглянул на кухню.
В ответ молчание, да Баюн сонно встрепенулся и вновь спрятал голову под крыло. На кухне никого, а на столе завтрак (или обед): яичница, пара тостов, кофе.
Какой-то он сегодня недоверчивый. Осторожно сел на стул, словно боясь, что он под ним развалиться, так же бережно взял вилку – ну не из расплавленного же она метала, – с опаской положил кусок яичницы в рот и… Обеденный завтрак исчез, прежде чем кто-нибудь что-нибудь успел сказать. Да и говорить особо некому.
«Мало», – проурчал желудок и потребовал еще. Ну как тут не подчиниться, и пришлось Илье лезть в холодильник, чего – замечу – он никогда раньше не делал. Что-то он слишком много того, чего раньше не делал, делает. Холодильник был вычищен на половину – на большее Волосова не хватило – минут за двадцать. При этом живот так раздулся, словно он проглотил мяч,
– Внучек, – удивился Власий, войдя в кухню, – что с тобой?
– Есть очень хочется, – честно признался Иля, дожевывая кусок колбасы.
– Значит, выздоравливаешь, – улыбнулся дедушка, делая внуку очередной бутерброд.
– Нет… Все… Больше не могу, – с трудом выдохнул внук, глядя на то, как дед сооружает Пизанскую башню в мире бутербродов. – Объелся, – похлопал он себя по животу.
– Ну и правильно, – непонятно с чем согласился старик и разом откусил треть бутерброда. – Может, Щура выгуляешь?.. Да и себя тоже, – прищурившись, спросил он.
– Ага, – кивнул Илья и ему вторил радостный лай пса.
Чем плоха осень,