Мама утерла горькую слезу с щеки и добавила:
– Ладно, – а после крепко обняла.
Меня разрывали эмоции: с одной стороны, мне было грустно оставлять родной дом, с другой стороны, я уже взрослая, и пора самой строить свою жизнь. Еще раз обнявшись уже на пороге, мы вышли с отцом и, сев в машину, тронулись с места. Мама стояла и махала нам, а я ей в ответ, пока мы не скрылись за поворотом.
Меня посетила интересная мысль о том, что, когда покидаешь родной дом, начинается новый отрезок жизни. Новые эмоции, приключения, хлопоты и большой необъятный мир, исследовать который не хватит и целой жизни!
Поезд отправлялся ровно в двенадцать часов ночи. Отец не меньше мамы переживал за меня. Ведь никто не знает, что может приключиться в ночном поезде. Мама выбирала билеты в первом вагоне, поближе к машинисту и наряду полиции.
– Будь бдительна, Вера, – заезжая на парковку около вокзала, начал отец, хотя всю дорогу молчал. – Мама очень сильно переживает за тебя…
– Пап, у меня на плечах есть голова. Я понимаю, о чем ты.
Отец заглушил мотор и убрал руки с руля.
– Высшее учебное заведение – очень серьезная штука, которая учит ответственности, поэтому…
– Поэтому нужно быть осмотрительной и ни в коем случае не ввязываться в плохие компании, – добавила я, избавив отца от мучительных нотаций, которые он ненавидел.
– Да.
Отец поджал губы и крепко обнял меня за плечи. Вот и все, достаточно сдержанное, но в то же время эмоциональное прощание.
Подведя меня к поезду, он остался на перроне, прикурил сигарету и, провожая меня взглядом, махал рукой. Я устроилась на своем сиденье, практически сразу же найдя место. Билет мы купили сидячий, поэтому мне ничего не оставалось, как взять с собой книжку. Одну из самых любимых, чтобы хоть как-то скоротать время. Спать я вряд ли буду. Книга – лучший попутчик человека в жизни. Не помню, кто сказал эту фразу, однако она мне очень приглянулась.
Поезд тронулся, а отец так и стоял на месте. Я едва сдерживала слезы, которые подступали к глазам. Где-то спустя минут сорок по вагону стали ходить подвыпившие парни. И какой черт их занес именно в этот вагон, я не ведала. Однако мне было все равно. Правда, исподтишка, чисто в целях самосохранения, я смотрела на них. Их немного шатало из стороны в сторону. Один из них, заметив меня, подсел рядом на свободное место и начал надоедать:
– Че читаешь?
– Оскард Уайльд.
– Че?
– Классика это.
– Как Пушкин?
Про себя я вздохнула от тупости заданного вопроса. Сглотнув тягучую слюну, я не знала, куда деться. Кто-то спал в поезде, кто-то слушал музыку. И от равнодушия окружающих меня бросало в дрожь сильнее, чем от подступающего страха за свою жизнь.
– Да, и как «Анна Каренина», – пошутила, зная, что он не оценит шутки, потому что тупой.
– О-о-о! Хороший автор, мне нравится! – воскликнул он и положил руку на мое колено. – А ты куда направляешься?
Мое сердце бешено застучало в груди.
– Убери