Бенедетти попал в точку. «Конторские стихи» стали его настоящим литературным дебютом, и с ними он родился не только как поэт, но и, хотя это звучит парадоксально, как прозаик, о чем будет сказано далее.
«Лишь они знают, существую я или нет» – так начинается одно из стихотворений, написанных от лица канцеляриста, от звонка до звонка гнущего на «них» спину над банковскими счетами, накладными, реестрами. Давно известен мировой литературе маленький человечек, утрачивающий ощущение себя как человека. «Черт бы побрал, моя рука это или не моя?» – задается вопросом этот человечек, глядя, как его рука, независимо от сознания, автоматически совершает бессмысленные операции. Однако отчуждена не только рука, но и сердце, разум. «И вот в этом моя судьба?.. Плакать над бухгалтерской книгой запрещается – чернила расплывутся». И потому с юности – мечта о пенсии как о долгожданной свободе, а фактически мечта о смерти.
Каждое из стихотворений сборника, имеющего свою внутреннюю драматургию, таило, по существу, сюжет для рассказа. Так оно и оказалось. Если в поэзии Бенедетти впервые воссоздал атмосферу конторской жизни в особой, ностальгической тональности, как сказано в одном из стихотворений, «прогорклого танго», танца-песни, типичного для Уругвая и Аргентины, то в последующей книге – в цикле рассказов «Монтевидеанцы» – этот мир предстал развернутым в широкую панораму и продуманным до самых его основ.
И в этой последовательности – сначала стихи, затем проза – обнаружилась характерная для художественного поиска Бенедетти иерархия жанров: сначала поэзия – болезненное чувствилище литературы, наиболее чутко реагирующее на окружающую действительность, потом рассказ с его аналитическим жалом и, наконец, роман – попытка «тотальной» реконструкции социального и нравственного мира.
Сборник «Монтевидеанцы», вышедший первым изданием в 1959 г. и закрепивший популярность Бенедетти, впоследствии был оценен критикой как один из лучших образцов жанра в латиноамериканской литературе XX века. Пожалуй, в этом нет сильного преувеличения. Хотя в рассказах Бенедетти нет ни броскости, ни внешней занимательности, они берут другим – неопровержимостью художественного свидетельства, абсолютной точностью диагноза социальной болезни.
У Бенедетти были именитые предшественники, мастера в жанре рассказа и повести, – уже известные советским читателям Орасио Кирога, писавший в 10–20-е гг. XX века, старший современник Бенедетти Хуан Карлос Онетти и другие. Поясняя популярность рассказа и короткой повести в Уругвае, писатель говорил: «Наша