– С самого раннего детства вервольфов учат скрывать, кто они такие. Речь идет не только о физическом обличье, ради блага стаи они никогда не должны показывать свою уязвимость перед незнакомцами. Ты должна быть польщена, что они перед тобой так раскрылись. Кроме того, вервольфы, как правило, гораздо больше живут настоящим, чем люди. Они оплакивают своих мертвых, а потом продолжают жить. Не несут бремя вчерашнего дня, не предвкушают завтрашний.
Вики фыркнула.
– Очень поэтично. Но из-за этого им почти невозможно справиться с подобной ситуацией, не так ли?
– Потому они и обратились к тебе.
– А если бы меня не оказалось рядом?
– Тогда бы они погибли.
Вики нахмурилась.
– А почему ты не смог бы их спасти?
Генри пересел на свое обычное место у окна и прислонился спиной к стеклу.
– Потому что они мне не позволят.
– Из-за того, что ты вампир?
– Стюарт не допустит, чтобы я бросил вызов его авторитету. Раз он не может спасти стаю, то не мне ее спасать – так он считает. Ты – женщина, а значит, ты – вызов для Надин, но Надин в данный момент опустошена потерей своей близняшки. Если бы ты была вервольфом, наверное, ты смогла бы занять место Надин в стае, но раз ты не вервольф, вы с ней должны поладить.
Генри покачал головой, увидев выражение ее лица.
– Нельзя судить их по человеческим меркам, Вики, какими бы человечными в большинстве случаев они ни выглядели. И уже поздно отступать – ты сказала Розе и Питеру, что поможешь.
Она вздернула подбородок.
– Я чем-то намекнула, что могу отказаться?
– Нет.
– Чертовски верно, я и не отказывалась.
Вики сделала глубокий вдох. Она работала с городским советом Торонто, значит, сможет работать и с оборотнями. По крайней мере, вервольфы не станут на нее рычать и щелкать зубами впустую. Вообще-то вервольфы могут стать наименьшей из ее проблем.
– Возникнут трудности. Я имею в виду, из-за того, что дело буду вести я.
– Например, потому, что ты не водишь машину.
В голосе Генри слышалась улыбка.
– Нет, настоящие трудности.
Он повернулся и раскинул руки, отчего его волосы заблестели золотом в свете лампы.
– Так расскажи мне, какие трудности?
«Это называется пигментный ретинит. Я слепну. Я ничего не вижу ночью. У меня почти нет периферийного зрения».
Она не могла ему об этом рассказать. Она не выносила жалости к себе, а его жалости – тем более. Особенно после того, через что она прошла с Селуччи.
К бесу!
Вики поправила очки и покачала головой.
Генри уронил руки.
Спустя несколько мгновений, когда молчание слишком затянулось и стало неловким, он сказал:
– Надеюсь, ты не возражаешь, что я тебя пригласил. Мне подумалось, что в прошлый раз мы вдвоем составили неплохую команду. И еще мне подумалось – тебе